Таня, уже оправившись после падения, лежала в магпункте.
    Целый день вокруг неё топталась толпа народу, Ванька носился вокруг, как ненормальный, некромаг из угла своими глазами сверкал, Ягун что-то щебетал, Ягге поила лекарствами...
    Как же Таня была рада остаться одна! Мало того, что и Ванька и Бейбарсов так и норовят друг с другом подраться, так еще и покоя от них нет ни днем ни ночью! Впрочем, сейчас это даже к лучшему. После падения на поле Таня чувствовала странную опустошенность, как будто все это произошло не с нею. Таню беспокоило  её странное спасение: не та  часть действия, которую она еще помнила, как Ванька пытался спасти её, ринувшись на поле на пылесосе. Если честно, ничем он ей особо и не помог, но  Таня была ему благодарна, испытывая теплые и нежные чувства. Но гораздо больше беспокоило Гроттер то, чего она не помнила и что рассказали ей учителя и друзья: о том, как Бейбарсов и подоспевшая ему на помощь Маланья Нефертити, задержали её падение и уничтожили штырь, на который она очень прицельно падала.
    Таня отлично осознавала, что от штыря её ничто не спасло бы, вот и выходило, что она должна Бейбарсову за спасение жизни.   
    Правда, не только ему, Сарданапал сказал, что сам бы он не справился, если бы не эта Маланья. И с чего это она бросилась Глебу помогать? Но, по крайней мере, египтянка уж точно от неё ничего за это не потребует, а вот Бейбарсов…
    Таня поежилась. Сказать по правде, она была на сто процентов уверена, что сегодня вечером, так или иначе, но некромаг обязательно придет. И ругала себя за те смешанные чувства, что испытывала при этой мысли. Она и боялась увидеть некромага, и хотела, чтобы он пришел. Какой девушке не льстит, когда её так любят, как этот парень? Вот если бы он только был менее брутальным!..
    Таня вздохнула и обругала себя. У неё же есть Ванька, верный, преданный и хороший друг, который всегда поможет… да только не слишком-то она к нему испытывает сильные чувства, из тех, что положено испытывать девушке к своему парню. А вот с некромагом совсем даже наоборот! И тянет, и от поцелуя с ним  просто с ума сходит!
    Гроттер покраснела, вспомнив, как поцеловал её Глеб перед матчем. И, тотчас же, словно холодной водой окатило – вспомнила, что поцелуй был платой за Пуппера и его освобождение от проклятья. Ну, вот почему этот некромаг такой отвратительный!  Шантажировать её в обмен на  жизнь Пуппера – это уже просто  надо быть изувером и негодяем полным! Одно слово – некромаг…
    Но почему тогда она так много о нем думает? Почему, когда он до её дотрагивается, её словно током пронзает?
    Не было ответов на эти каверзные вопросы у девушки с Локоном Афродиты под подушкой. И не было несчастнее Тани Гроттер никого в Тибидохсе уж точно. Потому что – или называй имя на Локон и вот, пожалуйста, получите вашу любовь и распишитесь в вечном счастье; или же, если так и не решишься имя назвать – останешься на всю жизнь одна и никто тебя не полюбит, даже те, кто, вроде, с тобой, от тебя отвернутся.
    А что делать, если никак невозможно выбрать? Если с одним тебя связывают просто годы дружбы и доверие, а с другим чувство  захватывающей дух, неизведанной страсти и общие интересы? Ей же, и вправду,  совершенно не о чем говорить с Ванькой, а с Бейбарсовым интересно всегда… Что делать?
    Таня в этот момент очень хотела, чтобы пришел кто-то и сделал за неё выбор. Правда, сразу же становилось стыдно за такую трусость. Но что делать, если на самом деле ничего не понимаешь?
    И вот теперь среди ночи Таня лежала в одиночестве и смотрела на толстую белую свечу. Ее пламя дрожало. Оно то начинало метаться, то замирало, то вытягивалось и горело тонко и остро, отблескивая на ширмах.
«А не погадать ли?» – подумала Таня.
    Она вгляделась в огонь и произнесла:
– Ванька!
    Пламя свечи весело дрогнуло, выросло и потянулось к потолку.
– Ага… Попробуем по-другому. Пуппер! – сказала Таня.
    Пламя свечи сложилось в витиеватую, трудноопределимую фигуру и начало потрескивать.
– Ург! – тихо произнесла Таня.
    Пламя грустно и вопросительно дрогнуло, точно интересуясь, а стоит ли ворошить прошлое.
    «Хорошо, что тут Ягуна нет. Он бы сказал: «Ну и зажралась же ты, Татьяна Леопольдовна!» – подумала Таня и, вздохнув, решительно произнесла:
– Крушипесиков!
    Ничего. Никакого эффекта. Таня решила попытаться еще раз:
– Грызистаканчиков!
    Снова ничего. Свеча спокойно горела.
– Ну ладно, ладно… – проворчала Таня, отлично знавшая, что у магии неважно с юмором. Она все воспринимает буквально. – Бейбарсов!
    Свеча зашипела, огонь заметался и погас. Магпункт погрузился во тьму. Лишь белели светлые полотнища ширм.
    «И что это могло бы значить?» - Таня в растерянности зажгла свечу вновь.
    Почему-то возникла абсолютная уверенность, что сейчас, вот в этот самый момент, должен появиться некромаг и начать уговаривать её произнести его имя на Локон, который, как чувствовала Таня, жег через подушку все сильнее, требуя у временной хозяйки решения.
- Пусть он придет! – прошептала Таня, сама не зная, кого имеет в виду. – Почему он не приходит?
    Улегшись на подушку, Таня долго глядела в потолок, по которому метались причудливые тени. Так ничего и не решив, она вздохнула и провалилась в сон, сказав себе, что с утра обязательно поговорит с Сарданапалом. Быть может, он подскажет, что ей делать?

***
- А ты пунктуален! – с удовольствием произнесла Маланья, усаживаясь удобнее на крышку  саркофага из гробницы фараона, которую она использовала в качестве летательного инструмента. – Люблю точность!
- То, что ты любишь или не любишь, меня не волнует! – отрезал Глеб, глядя на восходящее солнце. Некромаг даже не щурился, и Маланья внезапно подумала, что Глеб весьма странный для некромага субъект. Решив понаблюдать за ним пристальнее, египтянка усмехнулась и, не обращая внимания на холодный и неприязненный тон Бейбарсова, небрежно махнула рукой в сторону  востока.
- Лети за мной!
    Глеб, ничего не ответив, запрыгнул в свою ступу  и, не выдержав, с тоской оглянулся на здание школы, где оставалась та, которая уже через несколько часов использует Локон и будет счастлива. А о нем забудет, пока он снова о себе не напомнит. Но это потом, когда он вернет этот чертов Долг  Маланье.
    Дав себе слово как можно меньше думать о Тане, пока он в кабале египтянки, Глеб, не произнеся ни слова, направил ступу за уже отлетевшей на порядочное расстояние Маланьей, от которой не укрылся тоскливый взгляд некромага в сторону жилых помещений Тибидохса.
    Еще раз удовлетворенно поаплодировав себе, что так ловко заручилась поддержкой этого некромага, Маланья переключилась на то, ради чего и помогла ему. Она должна была привезти его на место, и  она почти сделала это.
    Теперь дело за Бейбарсовым. Он сможет выполнить то, на что она положила всю свою жизнь, что ей приказано, но и сама она должна. А не сможет – она заставит его. У неё есть прекрасное средство манипулирования – Гроттер. Некрасиво, конечно, ну, а кто говорил о нравственности некромагов, да и, вообще, темных колдунов? У неё тоже нет другого выхода.

- Академик, мне нужно с вами поговорить! – Таня, воспользовавшись тем, что сфинкс, охраняющий кабинет Сарданапала знал её, решительно постучала.
- Заходи, Танюша! Я был почти уверен, что ты придешь! – раздался голос Академика.
    Таня, зайдя внутрь, увидела Сарданапала за своим столом в кресле.
- Академик, мне в руки попал один артефакт… - Таня сразу начала говорить, но  затем, в растерянности, остановилась.
    И что сказать директору?
    «Я не знаю, кого выбрать?»
    Настолько глупо звучит, что  впору просто мямлить извинения и выбегать прочь из кабинета, краснея за свою недалекость и косноязычие.
- Танюша, я знаю про Локон и знаю, зачем ты пришла, - с легким вздохом произнес Академик. – Собственно, мне есть, что сказать по этому поводу, думаю, ты и сама знаешь, что вмешиваться я бы не хотел, но и советовать тебе выбрать темную сторону  души тоже не могу.
- То есть, вы хотите сказать, что  мне стоит выбрать… - начала Таня.
- Без имен! – перебил её Сарданапал. – Знаешь, Таня, я был уверен, что ситуация станет развиваться несколько по-другому и тогда уже точно станет ясно, кто чего стоит. Но вмешались совершенно новые обстоятельства и… -   Сарданапал развел руками, выглядя крайне растерянно. – Я думал, что Глеб придет к тебе и начнет шантажировать. Но, как оказалось, я не слишком хорошо разбираюсь в людях.
- Но почему вы были так уверены, что Глеб?.. – Таня нахмурилась.
    Да, она всегда обвиняла некромага во всех смертных грехах, но слышать, когда это делает кто-то со стороны, причем, не имея на то должных оснований, было очень неприятно.
- Таня, поверь, я могу видеть будущее, ну, некоторые варианты  его развития, - поправился Сарданапал, опуская глаза. – И самым вероятным был тот, что я тебе назвал. Это было бы совершенно в духе некромага, идущего к своей цели. Он обязательно пригрозил бы тебе убить Валялкина, а, возможно, и Пуппера, если ты не наговоришь на Локон его имя.
- Но… ведь ничего такого не было! – с возмущением произнесла Таня, неосознанно защищая Бейбарсова. – Почему вы заранее решили, что будет именно так? Разве то, что он некромаг уже делает его безнадежным для света? Вы же сами говорили, что свет есть везде, даже в самых страшных и темных людях можно его разглядеть! А Глеб ведь далеко не так страшен, как пытается казаться!
    Академик внимательно смотрел на раскрасневшуюся девушку, с таким жаром защищавшую  темного и эгоистичного парня, который хотел получить её в свою полную и безраздельную собственность. Защищала так, как будто очень близкого человека!
- Да, наверное, я все-таки поторопился с выводами… - задумчиво, словно для самого себя пробормотал Сарданапал. – Думаю, что не все так однозначно в этой истории с Локоном, все же, по своей воле он не должен был попасть к тебе, Таня.
- В каком смысле? – недоуменно нахмурилась девушка.
- Я потом расскажу подробности, когда придет время, - ловко увильнул от ответа директор. – А пока… я вижу, ты еще не готова сказать имя на Локон… или я опять ошибся?
    Сарданапал очень серьезно смотрел прямо в растерянное лицо Тани.
- Нет, не ошиблись, - тихо пробормотала Гроттер. – Но ведь мне надо сделать выбор, обязательно, иначе в моей жизни никогда не будет любви…
- Я могу наложить на Локон  заклинание Хроноса, -  голос директора звучал слегка зловеще в тишине кабинета. – Это очень могущественный артефакт, что да, то да. Я не могу отменить его действия, но замедлить на некоторое время мне по силам. У тебя будет еще ровно неделя, чтобы все обдумать и решить, без спешки и боязни остаться одной. Ты будешь избавлена от поспешности и страха ошибки. Думаю, за это время можно точно решить, что тебе нужно. Ты согласна?
    Таня, не колеблясь, кивнула. Конечно, неделя – это не так уж много, но все же, больше, чем несколько часов, что давались ей изначально.
- Можно? – Сарданапал вопросительно смотрел на девушку, которая поспешно достала из кармана прядь волос, отливавшую золотом уже только посередине. Локон требовал решения.
    Академик пристально смотрел на артефакт, который в своей жизни ему видеть еще не доводилось.
- Я  законсервирую его в том состоянии, в котором он находится сейчас.  Хотя… - Сарданапал на несколько мгновений задержал над Локоном руку, слегка  вздохнул и  вернул Локон хозяйке. – Нет, ничего, - покачал он головой на вопросительный взгляд Тани.
    Таня смотрела на артефакт. С виду Локон совсем не изменился, хотя было заметно, что свечение в середине пряди теперь было ровным. Артефакт смирился с заклинанием, сковавшим его.
- Если ты решишь сказать имя раньше, чем пройдет эта неделя, - произнес директор, - то никаких препятствий не будет. Но  взвесь все плюсы и минусы. В этой ситуации тебе не стоит прислушиваться ни к кому. Слушай свое сердце.
    Таня кивнула, бережно пряча Локон в карман. Девушка чувствовала облегчение. Все-таки неделя – это не три часа. Можно все обдумать, понять, решить… только вот…
    Таня внезапно нахмурилась:
- Академик, я вообще-то хочу спросить… куда пропал Глеб?
- А с чего ты решила, что он пропал? – Сарданапал хитро прищурился. – Они с Маланьей отправились по своим делам, задерживать их я не имел никакого права, об их отлете я предупрежден, ну, а куда они отправились – я не спрашивал, это не мое дело. А что?
- Ничего, спасибо, - Таня постаралась придать голосу беззаботное звучание. – Спасибо за Локон. Я пойду.
    Девушка пошла к двери, обуреваемая самыми противоречивыми чувствами после слов Академика.
    Отправились по своим личным делам, значит? Ну и ладно! Значит, эта неделя ей не нужна! Ванька верный, он её любит, никогда не сорвется с места с какой-нибудь девицей отвратительной, как эта высокомерная Маланья. Вот, прямо сейчас возьмет Локон и скажет имя Ваньки, только сначала слезы вытрет, и откуда они взялись?..
- Я, правда, не уверен, что Бейбарсов находится с нею по своей воле, - вдруг раздался из-за спины голос директора, и Таня, забыв о своих обидах, мгновенно повернулась:
- Что значит – «не по своей воле»? Он же некромаг! Разве его можно заставить, тем более, какая-то… - Таня взволнованно замолчала. – Ему угрожает опасность?
    Гроттер диву давалась, почему это её так волнует. Ну, улетел, ну, с Маланьей. Ей-то что? Но приходилось нехотя признаваться самой себе, что ей даже очень есть до всего этого дело. Почему, к примеру, он так внезапно исчез? Вчера же, когда она в себя пришла, был в магпункте, и взгляд не отрывал от неё. Горячий такой взгляд,  её даже в жар бросило, и одеяло она неосознанно натянула повыше. Нет,  было видно, что некромаг волнуется, а то, что он испытывает к ней весьма сильные эмоции, вообще, не подлежало сомнениям. И вот так, внезапно, переключиться на другую девушку… этого не может быть! Или может?
- Что с ним? – тихо, но требовательно спросила Таня у своего директора, решив подумать об этом потом, когда она будет одна и никто не станет ей мешать.
- Таня, если он не поставил тебя в известность – это его право, - покачал головой Сарданапал, показывая, что ничего рассказывать он ей не станет. – Они с Маланьей – темные, очень одаренные маги, поэтому, если у них обнаружились какие-то общие дела – слава Древниру, что они будут их обделывать вдали от Тибидохса. Просто, мне  показалось, когда Маланья пришла предупредить меня, как директора, что она была чем-то очень довольна, как будто выиграла большой и очень желанный приз. И сказала, что Глеб, возможно, вернется через несколько дней. А, возможно, и нет…
- А, возможно, и нет… - автоматически повторила Таня, почему-то сильно испугавшись.
    Она помнила точеное и  холодное лицо Маланьи, её надменную красоту и высокомерное молчание. Почему и куда он отправился?  Ответов на эти вопросы не было.
- А почему она пришла к вам? – задала вопрос Гроттер, чтобы просто увести тему разговора в сторону. Уж слишком пристально и понимающе смотрел на неё Академик.
- Сам не знаю, - Сарданапал смотрел прямо Тане в глаза так честно, что сразу было понятно, что Академик прекрасно знает, или, по крайней мере, догадывается, почему Маланья явилась предупредить об их отлете его, а не, к примеру, своего тренера, что было бы намного логичнее.
    Таня промолчала, понимая, что, если директор ничего не хочет ей говорить, то упрашивать его об этом уж совсем бесполезно.
- Таня, не волнуйся. Глеб – некромаг, да и Маланья недалеко от него ушла, её магия сродни нашей троице, вот о чем ты должна помнить. Они всегда думают только о себе и никому не отдают отчета в своих действиях. Так что – забудь о Бейбарсове. Тебя должна волновать только мысль  о том, что  в запасе – неделя. Потом артефакт покинет тебя, а любви в твоей жизни  больше не будет. Думай только об этом, девочка, - с этими словами Сарданапал отвернулся от обеспокоенной Тани, показывая ей всем  своим видом, что их разговор окончен.
    Таня вышла, плотно закрыв за собой дверь. Но, невзирая на предупреждения Академика, думала она сейчас вовсе не о  Локоне и последствиях своей нерешительности. Сейчас перед глазами стояло красивая наглая физиономия с черными, словно омуты, глазами, нежно смотрящими в загадочные египетские  очи. А вдруг так оно все и есть? А она, дура рыжая, напридумывала себе невесть что!  Любит… Любил бы – доверял!
    «Плевать!» - Таня с силой захлопнула дверь своей комнаты и только тогда дала волю совершенно необъяснимым  слезам.

***
- Чего ты хочешь? – без обиняков спросил Глеб, когда Маланья сняла для них двухкомнатный номер в маленьком отеле, где некромаги затерялись среди шумной толпы туристов. Да и, вообще, никто на них не обращал внимания, видя в Маланье свою, местную. Глеб же воспринимался просто её  знакомым.
- Попридержи колесницу! – Маланья насмешливо фыркнула, понимая, что сейчас некромаг в её полном распоряжении. – Не думай, что я поражена твоей мрачной  загадочностью или, чем ты там еще поражаешь девиц?
- Мы, кажется, сошлись на том, что тебе что-то от меня нужно в уплату Долга? – скрипнул зубами некромаг. – Не думал, что обсуждение моих личных качеств входит в твои условия.
- А ты, судя по всему, вообще, думаешь не так уж часто. Особенно, в последнее время, как в Тибидохс  попал. Впрочем, это твое дело. Меня вполне устраивает безвольный и влюбленный некромаг, который даже не пытается торговаться или убить посмевшего его шантажировать, а просто безропотно принимает Долг Жизни на себя, хотя это твоя Таня должна выплачивать его и тебе и мне. И ты не воспользовался такой оказией! - сарказм в голосе египтянки поражал.
- Ни слова о Тане, не стоит! –  голос Глеба внезапно стал спокойным и вкрадчивым, но Маланья слегка испугалась, почувствовав, как опасен этот парень. – Говори, что тебе нужно, у меня много дел, я должен вернуться.
    У Глеба даже возникла мысль, что он сумеет быстро расплатиться с этой странной некромагиней и успеть еще вернуться до того, как Тане придется наговорить имя на Локон. Возможно, он еще сумеет её убедить…
- Ладно, это твое дело, - ухмыльнулась Маланья, и её красивое лицо стало жестким. – Хочешь быть тряпкой – пожалуйста. Но, надеюсь, ты хотя бы в моем деле сгодишься, вспомнишь все, что есть в тебе, что было заложено тысячи лет назад, о, великий!… -  голос девушки стал каким-то фанатичным, а глаза подернулись поволокой, отчего даже у видавшего виды Бейбарсова по коже пробежали мурашки.
- Что с тобой? – Глеб недоуменно смотрел на впавшую в транс Маланью, смотрящую словно сквозь него. – Ты что, перегрелась? Тут у вас, и вправду, не слишком комфортный климат.
    Но египтянка уже пришла в себя, а её миндалевидные глаза снова стали абсолютно непроницаемы.
- Что ты знаешь об Уаджете? – вопрос был задан неожиданно, а руки Маланьи беспокойно комкали край её белоснежной накидки.
- Око Ра? А причем тут эти сказки? – Глеб совершенно был выбит из колеи странным вопросом. Он, конечно, ожидал чего-нибудь заковыристого от этой ненормальной, но к разговору  по поводу древнеегипетских легенд  некромаг готов не был совершенно.
    Оком  Ра (его еще называли Глаз Гора) был  могущественный  и загадочный артефакт,  из разряда мифических, а значит, как был уверен практичный Глеб, несуществующих. По легенде, бог Тьмы, Сет сошелся в бою с сыном Осириса, Гором и выбил ему левый глаз. Впоследствии, жрецами  Египта  был создан артефакт, отвечающий за распределение жизненной энергии и управляющий душами умерших и фазами Луны.  Естественно, артефакт был окутан тайнами и загадками, с ним были связаны душераздирающие кровавые истории и волшебные россказни. В общем, обычная сказочка для детей.
    Голос Маланьи стал сух и приобрел какой-то металлический призвук:
- Это. Не. Сказки.
- Послушай, - раздраженно произнес Бейбарсов. – Мы же, кажется, договорились, что я должен вернуть тебе Долг. После этого – мы в полном расчете. Ты же тратишь свое и  мое время, хотя могла бы прямо сказать, что тебе от меня нужно. Вместо того чтобы находиться там, где я должен, я сижу черт знает где и выслушиваю твои бредни.
- За Локон беспокоишься? – язвительно приподняла черную бровь египтянка. – Так, чем быстрее ты выполнишь, что надо, тем больше у тебя шансов успеть на праздник произнесения имени.
    Потрясение от  осведомленности  Маланьи Глеб сумел скрыть, сделав вид, что  просто слегка удивлен.
- Не знаю, откуда такие сведения, но это совершенно не твое дело, - голос Бейбарсова опасно  понизил высоту, превратившись почти в шепот. – Давай все же, займемся твоими проблемами. Ведь, судя по тому, что тебе что-то от меня нужно, они у тебя есть?
    Маланья с минуту, не мигая, буравила некромага немигающим взглядом, а потом вдруг неожиданно расхохоталась.
    Глеб, с совершенно бесстрастным выражением смотрел на неё, в который раз убеждаясь, что все темные маги – слегка помешанные. Но здесь, похоже, был тяжелый случай.
- Проблемы… - лицо Маланьи вновь стало каменным. – Можно сказать и так. Только, боюсь, они уже не у меня, а у тебя.
- Может, ты, наконец, скажешь, что я должен  сделать? – Бейбарсов уже начинал терять терпение.
- Само собой, - кивнула египтянка. – Спасти мир.
- Всего-то? – Глеб уже совершенно точно понял, что девушка совершенно ненормальная. – Нет проблем! Только скажи, с чего начинать. За пару  минут управлюсь, ерунда какая!
- Твоя ирония здесь неуместна, - Маланья словно и не замечала издевательского тона некромага. – Ты, конечно, можешь не верить, но мне кажется, что, будучи магом, ты мог бы выслушать меня повнимательнее.
- Я весь внимание, - галантно  произнес некромаг, прикидывая, как бы заставить эту ненормальную отказаться от Долга и отпустить его. Возможно, он еще успеет…

Отсмеявшись, Глеб, молча, не мигая, глядел на только что закончившую рассказ египтянку.  Со стороны казалось, что парень и девушка, сидящие напротив друг друга в удобных креслах, заняты непринужденной светской беседой. Да вот только то,  о чем поведала ему восточная некромагиня, было  просто полным безумием.
- Маланья, ты же сама понимаешь, что это – полный бред. Ты пытаешься убедить меня, что я – реинкарнация какого-то, тысячи лет назад скончавшегося жреца!  - Глеб разозлился, понимая, что египтянка сошла с ума. – Или ты говоришь, что тебе от меня действительно надо, или – магическая дуэль, сейчас же!
    Глеб не шутил. Стоило ему вспомнить, что в Тибидохсе осталась Таня, которая, возможно, в этот самый миг шепчет на Локон имя его ненавистного соперника, сразу захотелось убить Маланью каким-нибудь заковыристым проклятьем и нестись назад, чтобы вмешаться в интересующие его события.
    А вместо того, чтобы бороться  за любимую девушку, единственную, кто его интересует и вызывает в его холодном сердце трепет, он сидит за тысячи километров в душном и пыльном Египте и слушает сумасшедшую магичку, которая несет несусветную чушь! И, главное, он должен ей! И не может  просто так встать и уйти, иначе, из мести, она может потребовать Долг Жизни с Тани! И еще неизвестно, чего эта  маньячка от неё захочет! Нет уж, придется потерпеть еще немного, пока он не придумает способ, как избавиться от этой мерзкой ситуации!
- Мне надо, чтобы ты спустился в свою гробницу и вынес оттуда  амулет, который только ты можешь взять в руки, без боязни быть проклятым Гором! – глаза египтянки  лихорадочно заблестели, но голос оставался таким же спокойным и строгим, как и до этой вспышки гнева Бейбарсова.
- Хватит! – звенящим от злости голосом резко выдохнул некромаг. – Я больше не собираюсь это все выслушивать! Я вызываю тебя…
    Глеб уже хотел произнести формулу вызова на дуэль,  положенную по кодексу некромагов, но не успел.
    Маланья, вскочив, схватила его за руку:
- Я докажу, что Ра милостив к тебе, а Гор  простер свою божественную длань над твоей судьбой!
И, прежде чем ошеломленный таким напором некромаг успел среагировать, Маланья, очертив круг телепорта, исчезла в неизвестном направлении, унося с собой  Бейбарсова.

***
    Проснувшись, Таня просто без сил лежала на кровати и смотрела в окно на темнеющее  от приближающейся грозы небо. Что это был за странный сон? И почему он показался ей таким реальным, что она проснулась вся в слезах и с колотящимся от страха сердцем. Где сейчас Глеб и почему он приснился ей в таком  чудном виде? И кто был там, за дверью, от кого пытался спасти её некромаг?
    Не зная ответы на эти вопросы, Таня еще несколько минут бездумно  гипнотизировала  стену напротив, после чего, вздохнув, снова погрузилась в беспокойный, тревожный сон…

***
Ну, и куда ты меня притащила? – Глеб  недоуменно оглянулся, однако, кроме раскаленного желтого песка  вокруг ничего не увидел.
    Совершенно  обычная пустыня без малейших признаков жизни.
- Я докажу… - одержимо  шептала Маланья, не обращая внимания на вопрос некромага.
    Глеб хотел, было, задать вопрос в более жесткой форме, но тут Маланья начала производить совершенно странные манипуляции, заклинанием собирая песок в  странные фигуры и мелодично напевая какие-то незнакомые Бейбарсову слова. Когда песок был собран в ассиметричные, на первый взгляд, груды,  Маланья вдруг резко прекратила пение, и стала произносить  какой-то текст на том же странном языке. Судя по интонациям и слегка изломанным жестам, это было обращение к кому-то из богов, видимо, к Гору.
    Глеб чувствовал, что вокруг, в воздухе, сгущается какая-то огромная сила, совершенно не похожая качественно на ту магию, с которой он когда-либо встречался. Песок вокруг взметнулся вверх, закручиваясь в маленькие смерчи, поднялся сильный горячий ветер, но на том пятачке, где стояли Маланья и некромаг  воздух словно застыл. У Глеба сильно сдавило виски, казалось, и дышать невозможно из-за сильной плотности воздушных масс вокруг. Глеб уперся в песок своей тростью, чувствуя огромную слабость, и, краем глаза заметил, что у египтянки пошла носом кровь, а лицо стало абсолютно белым.
    Однако она продолжала нараспев читать заклинания, а капли крови, скатывающиеся с её лица, с шипением впитывались в горячий песок, превращаясь в очередные вихорьки силы.
- Даруй ему веру, о,  Владыка Света! – вдруг крикнула некромагиня, увидев, как в небе, прямо над их головами появляется черная воронка, в которой клубятся с огромной скоростью смерчи, не покидая  её пределов.
    И тут, Глеб  почувствовал, как в него вливается, въедается в кровь и в мозг чужая сила и знания, которые ощущались своими собственными, хотя Глеб и осознавал, что до этого  ничего подобного в нем не было никогда.
Перед глазами мелькали странные картины, которым, как понял Бейбарсов, было сотни тысяч лет: странные люди в белоснежных одеждах, постройка пирамид, тысячи рабов, таскающие каменные блоки, разливы Нила…
    И он сам… или не он? Могущественный жрец и соратник Гора, хранитель  артефакта невиданной силы, который он схоронил за страшными проклятьями в своей древней гробнице, куда нет доступа обыкновенным смертным.
- Прекрати! – прохрипел он, не выдержав силы давления чужих воспоминаний, которые сплетались с его собственными мыслями и чувствами. Они плавили мозг, словно стараясь  подменить его личность другой,  древнего жреца-некромага невиданной силы.
    И только промелькнувшая в голове мысль о Тане словно остановила эту безумную круговерть. Глеб ощутил знакомое тепло в груди при мысли об этой девушке, а хаотичные образы словно потускнели, превращаясь просто в череду ярких картинок, на которых некромаг теперь мог смотреть со стороны без боязни сойти с ума.
- Гор даровал тебе силу желания! – торжественно  произнесла Маланья, опускаясь на колени. Бейбарсов так и не понял, то ли это было проявление слабости после обращения к божеству, то ли знак глубочайшего почтения. – Ты теперь можешь загадать любое желание, но только то, что касается сферы материального, ну, там какой-нибудь артефакт средней силы или еще что-то в таком роде,  - слабо усмехнулась она, заметив, как  фанатично вспыхнули черные глаза некромага. – О том, чтобы  пожелать любви Тани Гроттер можешь пока забыть. Сфера духовного пока не в твоей компетенции. Скромнее надо быть!
- Ты хочешь сказать, что любое мое небольшое  желание исполнится? – с недоверием спросил Бейбарсов, начавший приходить в себя. На лицо его возвращалась  его обычная холодная  усмешка.
- Ну да! – кивнула египтянка. – Гор пытается дать тебе веру в твои силы!
- Да уж, только этого мне и не хватало, -  Бейбарсов презрительно скривился. – И чего же мне пожелать такого, что я не могу наколдовать себе сам?
- А ты попробуй не использовать некромагию, вообще, не думай о своей силе, а просто произнеси то, чего ты сейчас хочешь. Тогда увидишь! – предложила Маланья, хитро склонив голову набок.
- Сейчас, сейчас, - Бейбарсов все больше убеждался в безумии, которое пытается на него наслать эта девица. – Не используя магии, говоришь? Ну, что ж… - он помедлил минуту, отгоняя от себя внезапное жгучее желание  увидеть Таню сейчас, сию же секунду и сказать… да ничего не говорить, а просто крепко прижать к себе и целовать, пока  она не скажет, что любит его.
    Однако его губы, словно не по своей воле прошептали:
- Я хочу, чтобы Таня была со мной!
    На песчаную площадку  в тот же миг  опустилась мгла, Глеб на мгновение  будто отключился от действительности, теряя разум и сознание. Но почти тотчас же мгла рассеялась, песок, кружащийся вихрем, опал, а рядом с Глебом и Маланьей с выражением крайнего шока на лице стояла ошеломленная Таня, неверяще смотрящая на окруживших её некромагов.

Маланья отошла от глядящих друг на друга парня и девушки и, спокойно усевшись на песок под палящим солнцем, закрыла глаза и впала в определенного рода транс. Египтянка готовила  сознание для сложных и сильных заклинаний, которые должны была помочь этому высокомерному Бейбарсову вызвать свою гробницу из межвременного потока и воплотить в реальном мире, чтобы добраться до Ока Ра. Правда, извлечь артефакт из гробницы будет крайне трудно, так как Маланья не сомневалась, что по пути в сердце пирамиды им придется встретиться с самыми страшными проклятьями и тварями, которых только мог придумать Имхотеп, когда заклинал свое последнее пристанище. А в том, что достать Око Ра практически невозможно простому смертному, Нефертити даже не сомневалась. Одна надежда – что эта неудачная реинкарнация Великого Жреца  все-таки сумеет вызвать память  самого Имхотепа и избежать опасностей, достав артефакт. Возможно, Око Ра сможет помочь и ей лично… но на это надежды мало.  Конечно, будь у неё другой выход, она бы даже не подумала обращаться  к  этому совершенно безалаберному некромагу, который даже в таком серьезном деле не может удержаться от  гнусной сентиментальщины. Вот, и девицу эту сюда вызвал, а она же сама – ходячая проблема! Только её еще здесь не хватало! А этот… стоит, как пень и смотрит на неё глазами влюбленными, тьфу! Смотреть противно! И как это Великий Имхотеп такого избрал!
    Тут Маланья спохватилась, что не ей об этом судить, и, мысленно попросив прощения у Жреца, полностью ушла в медитацию, постаравшись унять раздражение по отношению к непредвиденной спутнице.
    Глеб же, увидев, что Маланья занялась своими делами, повернулся к Тане, прикидывая, что можно ей рассказать, а что нет. И главное – как уберечь её от опасности? Ведь, если то, что говорит Маланья, правда, то Сет, охотящийся  за артефактом,  просто заберет Танину душу в свое Царство Тьмы. Ни в коем случае не допустить этого! Он готов на все, лишь бы его глупая эгоистичная выходка не обернулась для Тани чем-то ужасным! А она теперь заперта здесь в пустыне с двумя  темными и никуда не может уйти!
    «Идиот! Кретин безмозглый! – Глеб просто ненавидел себя в эту минуту. – Ну, кто меня просил распускать свой поганый язык! Таню ему захотелось, чертову придурку! А теперь надо следить, как за зеницей ока, чтобы, не дай Боги, с ней ничего не случилось! Только вот как убедить в этом её саму…»
    Глеб, понимая, что ему предстоит весьма тяжелый разговор, слегка вздохнул и обратился к выжидательно глядящей на него Тане:
- Таня,  прежде всего не обижайся и прости, что телепортировал тебя в это не слишком уютное место. Пойми, если бы я знал, что ты на самом деле здесь появишься, я бы никогда не сказал…
- Чего? – буркнула Гроттер, впрочем, сгорая от любопытства.
- Ну, что я хочу, чтобы ты была  рядом, - слегка изменил свои слова некромаг. – Но, собственно, сейчас не об этом.
    Глеб смотрел на Гроттер своим бархатным взглядом, которому было очень трудно сопротивляться.
- Что значит «не об этом»? – Таня встряхнула головой, словно избавляясь от гипнотизма некромага. – Бейбарсов, во-первых,  объясни, что ты здесь делаешь с этой… с Маланьей? Вы так неожиданно пропали, никому не сказали… - тут    Таня прикусила язык, понимая, что её интерес к Бейбарсову  теперь не является секретом. – Я к тому, что… Соловей волновался, - быстро нашлась она.
    Глеб с непередаваемым выражением смотрел на неё. Быть того не может! Неужели Тане небезразлично  где он и что с ним?
    Бейбарсов почувствовал, как где-то внутри, там, где находится глупый орган, перекачивающий кровь, стало тепло-тепло и так… нежно. Бейбарсов крайне редко испытывал подобные эмоции. И только тогда, когда Таня была рядом и смотрела на него не со страхом или вызывающе, а вот так, как сейчас – немного недоверчиво, жадно и сердито.    Причем, сердилась она, как прекрасно видел Глеб,  на себя и на него. За то, что испытывает такие эмоции к нему и понимает, что и он это видит.
- Ну… я думал, что мы быстро обернемся, - нашелся он, понимая, что про Долг Жизни, само собой, он не расскажет. – Маланья попросила помочь, вот я и согласился.
- Добровольно? – с подозрением уточнила Таня, вспомнив, как Сарданапал высказал предположение, что египтянка чем-то заставила некромага отправиться с ней.
- В общем, да, - кивнул Глеб, которого слегка позабавила такая  странная забота. Вроде бы о нем, но, в то же время, как это по-женски – попытаться выяснить все интересующие факты окольными путями. Впрочем, в любом случае, Бейбарсов был счастлив и этим.
- Рассказывай! – не терпящим возражения тоном проговорила Таня.
    Глеб нахмурился.
- Ну, Глеб, ты же понимаешь, что теперь уже ничего не поделать? – Гроттер сменила тон, решив «дожать» Бейбарсова, понимая, что, раз уж он доставил  её сюда каким-то странным, совершенно невозможным телепортом, как лицо, пострадавшее от вредоносных действий некромага, она имеет полное  право на информацию. И еще эта Маланья… сидит, делает вид, что ей все равно, а сама так на Бейбарсова пялится… словно он бог воскресший! Нет уж, не будь она Таня Гроттер, если не выяснит, что случилось!
- Ладно! – Глеб решил, что надо рассказать Тане отредактированную версию. – В общем, Маланья попросила достать один артефакт из гробницы древнего Жреца. Туда, как оказалось, могу пройти только я, да и без моего участия пирамида с гробницей  просто не проявится материально.
- Почему? – мгновенно спросила внимательно слушавшая Таня.
- Потому что, это моя гробница, и только я могу туда войти! – честно ответил Глеб и не смог сразу  понять, почему Танины глаза  опять становятся злыми и обиженными. – Почему ты злишься?
- Я? Ничуть! Только, разве что, слегка огорчена, что меня притащили непонятно куда,  да еще и врут напропалую! – Таня отвернулась, чтобы Глеб не видел, как заблестели её глаза. Стоит тут с этой девицей, да еще и лжет  прямо в лицо, сволочь! А она еще и сомневалась, чье имя называть! Ванька, по крайней мере, никогда ей не врет, а этот…
- Таня, перестань! – голос некромага слегка похолодел. – Я не обманываю.
    Тут Глеб кратко, но, не упуская ни одной важной детали, описал возникшую ситуацию девушке, которая так и стояла, отвернувшись, хотя, по напряженной спине  некромаг видел, что Таня вся обратилась в слух, не пропуская ни единого слова.
    Глеб же,  рассказывая, не мог отказать себе в том, чтобы  просто не полюбоваться узкими плечами, маленькими ладошками, сжатыми в кулачки и прямой спиной с трогательными лопатками, переходящей в очень соблазнительные округлости.
    Некромаг встряхнулся, и, обругав себя идиотом в очередной раз, постарался перевести взгляд выше, но наткнулся на  гриву золотисто-рыжих волос, в которые так и хотелось зарыться лицом.
    Вздрогнув и чуть не потеряв нить разговора, Бейбарсов, в отчаяние, просто отвернулся, делая вид, что закат в пустыне интересует его гораздо больше, чем Таня, которая, не понимая, какую борьбу ведет с собой некромаг, в этот момент повернулась к нему. Но, заметив, что Глеб смотрит куда-то вдаль, она,  внезапно обидевшись, обошла некромага и перед лицом Бейбарсова оказались горящие негодованием блестящие зеленые глаза и розовые губы, которые так хотелось целовать. Не отрываясь, пить её дыхание и не думать ни о чем, кроме этой желанной девушки  в его руках…
- Я не обманываю! – голос Глеба стал тише, обволакивая и действуя на мозг совсем завораживающе. – Это все правда… ну, по крайней мере, то, что я так внезапно смог тебя перенести  сюда доказывает правоту слов Нефертити. А ты… не сильно злишься на меня, правда, малышка?
    Глеб уже шептал, приближая свое лицо все ближе к Таниному, которая, не в силах оторвать взгляд от завораживающих глаз некромага не делала никаких попыток отодвинуться. Более того, сейчас она желала этого поцелуя всем сердцем, совершенно не думая о том, что будет потом. И ей не было дела ни до того, что она стоит в пустыне за тысячи километров от дома; ни до своей ярости на гада-некромага, который так её подставил, что она не в состоянии даже выбраться отсюда; ни до Локона в кармане, который, через несколько дней потребует от неё решения раз и навсегда сделать свой выбор…

- Вот она – гробница Имхотепа! – восторженно прошептала Маланья, складывая руки в приветственном благоговейном жесте.
- Я пошел! – Глеб двинулся к входу, возле которого высилась  небольшая статуя каменного сфинкса. Бейбарсов не желал стоять и смотреть на гробницу.
    Маланья хочет, чтобы он достал артефакт? Так он пойдет и достанет.
- Стой, болван! – взвыла египтянка, хватая его за руку. Таня снова непроизвольно нахмурилась. – Одному тебе не справиться, хоть ты и обладаешь памятью Великого Жреца! Я иду с тобой!
- Ты останешься здесь с Таней! – непреклонно произнес некромаг.
- Еще чего! – вдруг раздался возмущенный голос подошедшей Гроттер. – Я тоже иду с тобой, если уж на то пошло!
-  Даже не думай! – в унисон сказали Глеб и Маланья, только Маланья – раздраженно, а Глеб – безнадежно, зная, что переубедить Таню просто нереально.
    Опять они с нею поссорятся. А ведь еще и Локон этот… кстати, надо Таню расспросить про него, а то, вроде, время уже подходит, а она здесь.
    Некромагу опять стало не по себе за этот несвоевременный и дурацкий вызов  девушки сюда, что,  ко всему прочему, сильно понижало его и так мизерные шансы стать тем, чье имя  наговорит на Локон Таня.
- Это еще почему? – прошипела Гроттер. – Вызвали меня сюда – а теперь, мне что, в пустыне торчать одной, ожидая, пока вы вернетесь? Нет уж, я иду с тобой, Бейбарсов, нечего опять все за меня решать!
    Глеб уж открыл было рот, чтобы заявить, что будет так, как он сказал, но, к его удивлению, Маланья примирительно подняла руку, призывая его к молчанию.
- Давайте подойдем поближе. Что-то не нравится мне это спокойствие, - обеспокоенно произнесла она, нервно оглядываясь. – Пока, и вправду, лучше держаться вместе.
    Бейбарсов, сразу поверив  инстинкту египтянки, мгновенно придвинулся поближе к разозленной Тане, чтобы, в случае чего, быть рядом и защитить её. От кого и  от чего угодно. Любой ценой.
    Обиженная же Гроттер старалась не смотреть на некромага, хотя его беспокойство  очень её обрадовало.
    Подойдя ближе, они увидели узкий  темный проход, ведущий внутрь гробницы. Но теперь и Глеб почувствовал  чье-то присутствие, что настораживало, поскольку, вокруг не было никого, да и магическое зрение «включенное» некромагом, не дало результата, хотя Бейбарсов долго и напряженно вглядывался в темноту лаза.
- Странно, - недоуменно промолвил он. – В общем, я попробую пройти, а вы пока побудьте здесь.  Если ты права и я…хмм.. реинкарнация этого вашего Имхотепа, зайти я смогу, - с этими словами Бейбарсов попытался подойти к входу в гробницу.
    Но только попытался. Перед ним, взметнув вихрь золотистого песка, упала, чуть не придавив его, лапа  каменного сфинкса, который мгновение назад был обычной и неподвижной статуей, стоящей у входа. Как оказалось, сфинкс был не просто бесполезным украшением.
- Кто посмел побеспокоить покой Великого Жреца! – проревело каменное создание, наклонив голову.
    Бейбарсов по сравнению с возвышающейся над ним громадиной, выглядел маленьким и уязвимым. Таня, испугавшись за Глеба, ринулась, было, к нему, но была перехвачена цепкой рукой Маланьи, удержавшей её.
- Стой! – прошипела она. – Он имеет на это право, ничего с ним не случится!
    В это время некромаг совершенно хладнокровно стоял перед каменным котом с человеческим лицом.
- Ну, я! – спокойствию Бейбарсова мог бы позавидовать сам Тантал. -  Если мы смогли воплотить пирамиду и тебя самого в нашем мире, то и пройти я тоже смогу!
    Сфинкс совершенно по-кошачьи  зафыркал и, к огромному удивлению присутствующих, издал  звук, очень похожий на смешок.
- Твоя наглость, смертный, не знает равных себе! – сфинкс приблизил лицо к Бейбарсову, который даже не шелохнулся.     
    Таня же непроизвольно ахнула от страха, опять  попытавшись броситься на помощь, и снова была остановлена благоразумной Маланьей.
– Мало ли, кто там что материализовал, - продолжал сфинкс. - Мне вообще верить здесь на слово никому не положено!
- Значит, не пропустишь? – Глеба почему-то начал забавлять разговор со странным сфинксом.
- Не-а, - дурашливо мотнул головой страж гробницы. – Сам знаешь, у нас, у сфинксов, работа такая.  Вот, разве что, если загадку разгадаешь…
- Я так и думала, - сквозь зубы озабоченно пробормотала Маланья. – Вот отвратительные существа…
- Я все слышу, - предупредил её сфинкс. – И я совсем не отвратительное существо, не хуже вас. И, кстати, уж если на то пошло, меня зовут Шепес.
- Глеб! – вежливо поклонился некромаг. – Очень приятно.
    Лицо каменного стража слегка изменилось. Наблюдательная Таня могла бы поклясться, что, умей камни стесняться,  то выражение лица сфинкса по имени Шепес было бы смущенным донельзя.
- Ну, взаимно, - сфинкс, встряхнувшись, и словно немного нахмурившись, аккуратно сложил лапки перед собой. – Но загадку будешь отгадывать все равно.
- Да я и не спорю, - слегка улыбнулся Бейбарсов. – Надо так надо.
- Если ты отгадаешь загадку Великого Жреца – значит, ты и в самом деле достоин пройти в усыпальницу, - голос сфинкса стал строгим и приобрел металлический отзвук. -  Слушай внимательно, ибо на разгадку дается тебе  время, пока тень от моей лапы не  достигнет входа в гробницу Великого Имхотепа.
   Глеб мельком глянул на тень – около полуметра оставалось, а солнце в пустыне садится быстро. Надо предельно сосредоточиться и попробовать разгадать, что же такого хочет от него  Шепес. Да и перед Таней не хотелось бы позориться…
- Загадывай! – Бейбарсов весь обратился вслух, чтобы не пропустить ни слова.
    Рядом напряженно замерли тихо подошедшие девушки.

- Ну и? – поторопил его Шепес. – Твое время истекло, говори уже, что ты там придумал!
    На лице сфинкса  застыло скептическое выражение, хотя в  красивых глазах существа Бейбарсов заметил проблеск острого интереса.
    Таня и Маланья тоже ждали, затаив дыхание.
- Он сказал: «Меня растерзают львы!» - спокойно сказал Бейбарсов, хотя Таня внутренним чутьем поняла, что Глеб напряжен, слегка боясь, что его логика дала сбой.
- Хмм… правильно! – Шепес выглядел удивленным, но довольным, что было странно для сфинкса, чью загадку разгадали.
    Услышав, что некромаг угадал, у Тани отлегло от сердца. И тут она  увидела, как с облегчением переводит дух египтянка, которая, как внезапно поняла Гроттер, тоже очень волновалась. Видимо, ей и в самом деле было крайне важно попасть в пирамиду Имхотепа и получить это самое Око Ра.
- А как ты угадал? – тихо спросила Таня, непроизвольно улыбаясь.
    Глеб заметил, что в её глазах светилось восхищение им, правда, пополам с подозрением. Но это нормально! Таня все время ждет от него какого-то подвоха. Ничего, главное, что она что-то к нему чувствует!
- Понимаешь,  я подумал, что Имхотеп перехитрил вождя простой логикой, - принялся объяснять Глеб, полностью забыв обо всех, кроме рыжей девушки, которая  впервые наградила его взглядом восхищения. – Просто, единственный выход избежать смерти – сказать именно это. После того, как он сказал, что его растерзают львы, у вождя были связаны руки его же собственными условиями. Теперь, если бы вождь действительно отдал его на растерзание львам, то эта фраза оказалась бы правдивой. Но, в таком случае, его должны были бы сбросить со скалы. Но, если бы его сбросили, то фраза оказалась бы лживой. Вождь признал мудрость Имхотепа и отпустил его.
    Гроттер внимательно слушала, удивляясь заковыристой загадке и гордясь тем, что Глеб  сумел разгадать её.
- Совершенно верно, - раздался  удовлетворенный голос сфинкса, и Таня с некромагом вздрогнули, возвращаясь на грешную землю. – Ну, что ж, в логике тебе не откажешь, значит, право на проход в пирамиду ты имеешь.
- Ну, тогда я пошел? – полувопросительно произнес Глеб, делая шаг к входу.
- Я с тобой! – Таня быстро подошла к некромагу, требовательно заглядывая ему в глаза.
    Глеб нахмурился. Он твердо решил пойти в гробницу сам, оставив Таню в безопасности, а Маланью, как человека местного и сильную темную ведьму – рядом с нею. Некромаг банально боялся за  девушку, которая, будучи светлой, просто не смогла бы противостоять силе древнего бога. Чума – это одно, а  злобное божество – это совсем другое дело.
    Но, не успел Бейбарсов возразить Тане, как всегда попытавшись решить все за неё, как из-за его спины раздалось хитрое покашливание сфинкса. Казалось, будто шероховатые камешки бились друг о друга, что, в принципе, скорее всего, и было.
- Настоятельно рекомендую идти всем, - проговорил каменный исполин. – Просто, как только тот, кому разрешено войти, ступит на порог гробницы, она снова станет невидимой для глаз.
- Ну и прекрасно! – упрямо воскликнул Глеб. – Я - за артефактом, а  девушки телепортируют в город и будут ждать меня там.
- Разбежался, Бейбарсов! – зло сощурилась Таня. – А то, что телепортировать отсюда нельзя, ты забыл?
    Глеб уже собирался возразить, но замер, сраженный доводом Гроттер. А оставлять Таню одну посреди пустыни, пусть даже и под присмотром Маланьи Бейбарсову совсем не улыбалось.
    Несколько минут Бейбарсов молчал, беспомощно глядя на торжествующую Таню и иронично поднявшую бровь Маланью.
- От меня ни на шаг! – коротко произнес некромаг. – Таня, ты слышишь?
- Не глухая! – огрызнулась Гроттер. – За собой смотри.
    Но, как бы Таня не пыталась показать свою самостоятельность, она прекрасно понимала, что Глеб в данном случае абсолютно прав. Гробница, в которой на каждом шагу могут оказаться ловушки, сооруженные при помощи самой темной и сложной магии – это не прогулка по берегу Буяна.
- Ладно! – буркнула она. – Но и ты тоже, Бейбарсов…
    Таня не договорила, поняв, что, или придется показывать несносному некромагу, как сильно она о нем беспокоится, или лучше пусть он подумает, что она просто косноязычная идиотка, которая даже мысль связно выразить не может.   Быстро прикинув варианты, Таня без колебаний выбрала второй. Не покажет она Бейбарсову своих чувств, лучше уж промолчит.
    Глеб же боялся верить своим ушам. Таня до этого ни разу не выказывала свое беспокойство за него, а сегодня…
Неужели, она все-таки хоть как-то стала его воспринимать? Нет уж, торопиться он ни в коем случае не будет. Да, и про Локон не стоит забывать… кстати, насколько ему известно, артефакт это своенравный и уже должно подойти время наговорить имя. Неужели Таня забыла? Но, если так, она же останется без любви…
    Хотя Глеб был уверен, что никакие Локоны не преграда для его любви к Тане,  сердце слегка кольнуло. Неужели, она предпочтет остаться одной, только бы не делать свой выбор?
    Твердо  решив поговорить об этом с  девушкой при первом же удобном случае, Глеб занялся насущной ситуацией.
- Идем! – обратился он к девушкам, угрюмо глядя на Маланью. – Идти за мной, ни шагу вправо или влево.
- Угу, конечно, - произнесла египтянка так, что было понятно, что следовать указаниям некромага она совершенно не собирается.
    Впрочем, Глеб понимал, что Маланья, как темная ведьма, знакомая с этой магией, может за себя постоять, а вот Таня…
- Идти за мной!  - еще раз повторил Глеб, одаривая Маланью настолько угрожающим взглядом, что та больше не решилась язвить.
    Глеб же, вспомнив о страже гробницы, повернулся к сфинксу, который глядел на него немигающим взглядом мудрых желтых зрачков.
- Спасибо, Шепес! Ты – хороший парень!
    Сфинкс в этот момент издал такой звук, что магам показалось, что он подавился. Затем, они поняли, что существо пытается сдержать смех.
- И тебе удачи, некромаг! Да пребудет с тобой Осирис! Только вот, Шепес – это женское имя!
    Было видно, что некромаг растерялся. Таня же и Маланья переглянулись, мстительно захихикав над ошибкой некромага, в который раз доказывая, что, даже две, не слишком  позитивно настроенные по отношению друг к другу девушки найдут повод для  того, чтобы слегка «опустить» парня, который только что безапелляционно указывал им на их место у себя за спиной.
    Шепес подмигнула девушкам, а затем обернулась к слегка деморализованному Бейбарсову.
- Ничего, было забавно ощутить себя мужчиной! А ты… - Шепес вновь посерьезнела, - смотри в оба! Слишком много трудностей ожидает тебя на твоем пути к Оку Ра. И еще… я чувствую, что поблизости есть какой-то сильный артефакт, его магия сейчас как бы пригашена, словно он в застывшем коконе времени находится. Если что, его можно будет пустить в ход, но будьте очень внимательны – Сет хитер и не даст вам так просто добраться до Уаджета.
    Таня остановилась, пораженная внезапной догадкой. Конечно же, Локон у неё в кармане, а Шепес просто его чувствует, как страж покоя Имхотепа. Ладно, пока она Глебу говорить ничего не будет, а то еще начнет на неё давить, чтобы она произнесла его имя на этот дурацкий Локон. Самой пора все решать, а не ждать, пока добрый волшебник (или злой… ну, суровый некромаг) будут принимать решения за неё! То, что ей так нравится Бейбарсов, еще ни о чем не говорит. Посмотрим…
- До свидания! – сказала Таня, обращаясь к сфинксу… или как её в женском роде называть? Сфинксица? Как-то по-дурацки получается… - Спасибо и вам!
    Шепес в этот момент пронзительным взглядом посмотрела прямо в Танины зрачки, и девушка поняла, что на неё смотрит мудрость тысячелетий – всепоглощающая и всезнающая.
    «Она все знает!» - мелькнула мысль, но в этот момент Шепес слегка улыбнулась и, уже обращаясь к Тане, проговорила:
- Любовь… как много горя и счастья она приносит в мир. Главное – не ошибиться, принимая что-то другое за неё, светлая. Ты согласна, Жрица Исиды?- неожиданно повернулась она к молчаливой и странно напряженной Маланье.
    Нефертити только наклонила голову, признавая правоту  Шепес.
    Таня и Глеб удивленно посмотрели на египтянку, но промолчали, признавая за другими право на свои тайны.
- Ну, что ж, идем! – повторил Глеб, тоже непроизвольно раздумывая над словами Шепес о любви.
    Почему именно об этом она сказала Тане лично? Что все это значит?
    Но пока эти вопросы некромаг временно отложил в копилку памяти, раздумывая только о том, что сейчас он отвечает за Танину безопасность.
    И маги  осторожно подошли к входу в гробницу, один за другим исчезнув в темном проходе.
    Сразу же, как только они скрылись из глаз, гробница и сфинкс у входа задрожали, растворяясь в мареве радужных искр и через несколько мгновений на том месте, где только что стояло внушительное творение Имхотепа, был только теплый песок необъятной египетской пустыни…

Яма была не очень глубокой, метра два-три, но внизу, на каменном полу, сидела ужасающая тварь, состоящая словно из одних челюстей. Пасть её была раскрыта,  а два ряда огромных и острейших, как кинжалы, зубов, истекали слюной вперемежку с ядом, который, капая, оставлял на полу ямки и бороздки, разъедая камень.
    Таня, упади она в яму, просто сразу же попала бы в чудовищные зубы, от которых её ничто бы не могло уже спасти.
- Мама! – прошептала Гроттер, непроизвольно отступая назад. – Это я что, чуть не попала на обед к этой… этому…
    Таня не знала, как идентифицировать эту тварь, подобную которой она еще не видела ни в лопухоидном, ни в магическом мире.
    Глеб же испытал  ярость, глядя на создание,  что чуть не лишило его любимой девушки. Резко проговорив какое-то заклинание, от которого у Тани зашумело в голове, он направил трость на тварь, ворочавшуюся внизу.
    Но тут произошло такое, от чего  маги просто опешили. Тварь, едва лишь её достигла голубая искра некромага, с громким щелчком исчезла, словно её и не было.
- Это всего лишь морок! – с облегчением улыбнулась Гроттер, да и сам Глеб тут же успокоился, поняв, что страшное создание было лишь предупреждением тем, кто проник в гробницу Имхотепа.
- Нам, в любом случае, надо туда! – Маланья указала на дыру в полу. – Здесь тупик, а больше никуда хода нет.
    Бейбарсов мрачно молчал. И вроде бы никакой опасности не было, но чутье некромага  подсказывало Глебу, что что-то не так.
- Ладно, спускаемся, - решился он. – Я иду вперед. А вы, - он строго глянул на Таню, -  только после меня!
    Девушки согласно кивнули, без разговоров уступая некромагу право лидера. Таня же, впечатленная зубастой тварью, вообще не решилась спорить, понимая, что, будь это создание реальным, она уже давно бы была мертва и никакая некромагия её не спасла бы.
    Глеб двинулся к дыре в полу, уже прикидывая, как легче и проще спуститься, задействовав  свою магию, но был внезапно остановлен тихим голосом Тани:
- Бейбарсов, только осторожнее!
Некромаг  недоверчиво посмотрел на девушку, словно не веря, а затем слегка улыбнулся:
-  Я постараюсь, Таня. Что мне сделается, я же некромаг!
    Неожиданно прозвучавшая в голосе Бейбарсова горечь, заставила Танино сердце болезненно сжаться:
- Ну, да… только все равно… - Таня не договорила, пытаясь справиться с волнением, в который раз обреченно убедившись, что она ужасно боится и волнуется за этого типа.
    А наглый тип все стоял и смотрел на нее, словно окончательно вознамерился вогнать её в краску. Нежно так смотрел, чуть прищурившись, словно невесть что прекрасное увидел.
- Конечно, Таня, не волнуйся, - Бейбарсов с усилием оторвался от созерцания смущенного рыжего чуда и, что-то прошептав, стал исчезать в дыре, используя свою способность к левитации, которую использовал крайне редко.
    Таня в изумлении смотрела, как Глеб медленно опускается вниз. На её памяти Бейбарсов этот свой талант не показывал.
    Сил на левитирование самостоятельно уходило немерено, да и, вообще, Глеб мог использовать этот  дар только при перемещение  на очень небольшие расстояния и очень ограниченный промежуток времени.
- И вовсе я не волнуюсь, вот еще…  - запоздало пробормотала Гроттер, искоса глянув на совершенно невозмутимую Маланью, стоявшую рядом и вглядывающуюся в темную дыру, где исчез некромаг.   
- Конечно, конечно, - иронично проговорила Маланья. – Ты бы, Гроттер, уже определилась,  кто тебе нужен, а то Локон ждать не будет.
- Откуда ты знаешь? – вырвалось у пораженной Тани. – И, вообще, это не твое дело!
- Не мое, само собой! – неожиданно легко согласилась Маланья. – Только ты еще хуже делаешь – и своему парню, и     Глебу, и себе, в первую очередь. И, знаешь, несмотря на то, что Бейбарсов по тебе с ума сходит, что для некромага, прямо скажу, нонсенс, он  же может и не выдержать. В один момент он возьмет и – раз! -  исчезнет из твоей жизни, и ты его больше никогда не увидишь.  А теперь просто представь себе эту ситуацию и осознай, что ты при этом испытываешь. Нравится?
    Таня безмолвствовала,  а от слов  египтянки по её коже неожиданно пробежали мурашки. От страха. Как это «никогда»? Вот же он, рядом, всегда рядом. Такой самоуверенный, властный, постоянно выводящий её из себя… как это – не будет?
    А  как же она? Что она будет делать без этого вечно насмешливого тона и горящих страстью черных глаз, которые так много стали значить для неё в последний год?
- Вижу, Гроттер, что  воображение у тебя хорошее, - в голосе Маланьи, кроме насмешки звучало и сочувствие, поэтому   Таня не стала огрызаться. – Просто, знаешь, ты, несмотря на свою смелость в принятии решений в экстремальных ситуациях, на редкость нерешительна… да, что скрывать, труслива, когда дело касается тебя лично. Никогда не ври себе. И люби себя чуточку больше.
- Причем тут это? – вскинулась Таня, забыв и о своей ревности к Маланье, и о том, что она никогда не разговаривала  даже с друзьями о своей личной жизни. – Да не из-за этого совсем! Ты можешь любить того, кого боишься? Да он убьет любого, кто в мою сторону посмотрит!
- Убьет, - согласилась Маланья. – Только не любого, а того, кого действительно считает сильным соперником. Но тогда почему ты не боишься этого своего… Ваньку? Он же тоже с превеликим удовольствием готов был убить Бейбарсова. Да и с Пуппером, как я слышала, была такая же история. Какая-то дуэль,  причем твой парень вызвал его сам. Разве нет?
- Да, но… - Таня, вспомнив эту дурацкую и опасную ситуацию, когда Ванька загремел в Дубодам после дуэли,  поняла, что ей нечего сказать. – Но ведь…
    Она растерянно замолчала, поняв, что Ванька повел себя тогда точно так же, выказав себя таким собственником, что внезапно ей стало не по себе.
- В общем, думай сама, - пожала плечами Маланья, – но будь более объективна. К тому же, если, по воле богов ты оказалась здесь, перенесенная сюда одной лишь силой его желания, то можешь себе представить, насколько сильные чувства он к тебе испытывает. И, насчет того, что ты его боишься… разве ты не понимаешь, что тебе он никогда не причинит никакого вреда! Да он уже сто раз убил бы твоего Валялкина, да так, что никому и  в голову не пришло бы его подозревать! Ты  не знаешь  на что способен некромаг! Глеб просто ни за что не сделает тебе больно!
    Маланья говорила с жаром, ей несвойственным и Таню снова кольнула ревность – чего это она так им восторгается?
- А с чего ты его защищаешь? – кинулась она в наступление. – Если он так тебе нравится, вот и бери его себе!
- Разрешаешь? – голос Маланьи стал мягким и нежным. – Ну, что ж… если тебе он так уж ни к чему… Есть у меня в арсенале парочка древних приворотов, что даже на мелких богов действуют. А на некромага и подавно!
- Не смей! – против воли выкрикнула Таня, покрывшись холодным потом.
    Она безнадежно убедилась, что влюблена в Бейбарсова по уши.
- А если посмею? – Маланья с интересом, словно на редкую букашку, уставилась на Гроттер. – Чем ты можешь помешать мне, светлая? Разве Глеб не достоин хоть чуточки счастья?
- Не с тобой! – снова крикнула Гроттер, готовая разорвать эту дрянь на тысячи кусков.
- Но ты же от него нос воротишь!  Или он тебя, такой замечательной, недостоин? Да любая девушка готова была бы на все, только чтобы её так любили, как тебя любит Бейбарсов! А ты…
    Маланья отвернулась от покрасневшей от ярости Тани, словно показывая всем своим видом, что разговор с нею окончен.
    Таня открыла рот, чтобы высказать этой наглой ведьме все, что она о ней думает, но неожиданно замолчала, мрачно вглядываясь в черноту ямы, где исчез некромаг. Египтянка права, во всем права! Она, Таня, только и знает, что портит жизнь вокруг всем, в том числе и себе!
    Она влюблена как ненормальная! В этого невыносимого, тиранствующего  гада. Как могло простое физическое влечение так быстро перейти с сильное, глубокое, мучительное чувство?!
    Но как же Ванька?... Она же любит его, всегда любила, они собирались быть вместе, пожениться, наверное... Всё это правильно, закономерно, так и должно быть...
    Но почему-то мысли о Ваньке вызывали лишь стыд и раскаяние, благодарность за всё и тёплое дружеское чувство...
    Бейбарсов. Это он во всём виноват. Он заставил её мир перевернуться с ног на голову, поменять полюса местами.
    Она любит его, любит... Осознание этого принесло одновременно облегчение и муку, счастье и боль. Наверное, когда любишь такого человека, как  Глеб Бейбарсов, и не может быть по-другому.
    И что теперь делать? Жизнь словно бы озарилась сиянием и при этом разбилась на тысячи осколков. Всё это безнадёжно, невыносимо...
- Таня! Ты… вы  там в порядке? – от неожиданно раздавшегося откуда-то снизу голоса некромага девушки вздрогнули. – Спускайтесь!
    Таня и Маланья, склонившись над ямой, увидели, как с края, непонятно каким образом держится, свисая, прочная веревка.
-  Можно и при помощи магии спуститься, но лучше просто так, по веревке. Я чувствую, что магию здесь просто так использовать, без должной на то причины не стоит.
- Спускайся! – решительно проговорила Маланья. – Глеб там внизу, а здесь тебя одну оставлять ни на миг нельзя. Мало ли что! Да и твой Бейбарсов меня сожрет без соли, если что вдруг…
    Таня, вздохнув,  молча скользнула по веревке вниз и через мгновение уже была в руках Бейбарсова, подхвативших её. Это было совсем необязательно, но Глеб наслаждался каждым нечаянным прикосновением, стараясь продлить эти мгновения. Впрочем, Таня к его изумлению и радости, не спешила вырваться из его рук.
- Отпусти уже! – пробормотала она, пряча глаза. – Я уже спустилась, если ты не видишь!
    Глеб неохотно  разжал руки, и Таня со вздохом сожаления отошла от некромага, тем более что по веревке вниз, как змея, скользнула Маланья, совершенно не нуждаясь ни в чьей помощи.
- Куда теперь? – Таня оглянулась, но была изрядно разочарована, увидев такой же длинный каменный коридор с полузасыпанными щебнем и песком редкими боковыми нишами-обманками.
- Как думаешь, где может быть спрятан артефакт? – спросил Глеб у Маланьи, которая хмуро разглядывала каменную стену напротив.
- Знаешь, в подобного рода строениях всегда были потайные ходы и фальшивые стены. Мне кажется,  за этой стеной – пустота. Подойди и посмотри, - Маланья подозвала Бейбарсова, и они вместе стали осматривать каменную кладку. Очень скоро стена словно бы отъехала в сторону и перед глазами магов открылся очередной темный узкий лаз.
    В это время все и произошло. Ни Глеб, ни Маланья, которой была знакома магия подобного рода, не почувствовали опасности. Из трещины на потолке, которой вообще не было видно в темноте над головой, внезапно выползло странное существо, похожее на паука, только раз в сто больше. Мерзкое создание прыгнуло прямо на Таню, посчитав её наиболее незащищенной.

- Мои справа, - процедила Маланья, готовя заклинание из богатого арсенала жрецов Исиды.
- Думаю, не стоит, - равнодушно-спокойно протянул Бейбарсов. – Я же некромаг,  забыла?
   Бой закончился, не успев начаться.
    Глеб, небрежно провернув тростью в воздухе, прошептал заклинание Вечного  Упокоения. Скелеты, так и не  сдвинувшись с места,  рассыпались  прахом. Лишь мечи звякнули о каменный пол.
- Слишком просто, - Глеб очень внимательно рассматривал  небольшой квадратный зал, в котором они находились, пытаясь угадать подвох. – Слишком  легко отделались. Они даже не были заговорены на нападение.
- Тогда что? – недоуменно нахмурилась Таня, слегка поеживаясь. В гробнице было прохладно.
- У меня такое впечатление, что они не собирались нападать, - Глеб задумчиво вертел тростью. – Они…
- Они, скорее всего, наоборот, пытались не допустить нас до чего-то, что им было приказано охранять, - продолжила Маланья.
- Око Ра? – затаив дыхание, спросила Таня, втайне жаждая увидеть легендарный артефакт.
    Маланья пренебрежительно фыркнула, глядя на кучки праха, в которые Бейбарсов превратил мертвецов.
- Не думаю, что Имхотеп доверил бы  охранять такой мощный артефакт мертвякам, с которыми любой некромаг может справиться! Нет, здесь что-то другое!
- Ладно, идемте, там и посмотрим! – прервала её Таня.
    Глеб же в этот момент повернул голову назад, чтобы посмотреть все ли с Таней в порядке.
    Таня ответила ему недоуменным взглядом, и Глеб отвернулся, не желая, чтобы она считала его  каким-то нервным типом, который носится с ней, как курица с яйцом. Он будет приглядывать незаметно, слишком не хочется второй раз наступать на те же грабли, делая из Тани беспомощное создание, к которому никого не следует подпускать. Глеб уже понял, что она от этого просто звереет, уж слишком гордая и свободолюбивая его малышка! Ну, пусть не его, но обязательно будет, уж он добьется, чтобы на Локон было сказано его имя,  пока не знает как, но добьется! Она будет принадлежать ему! Не как вещь, как она ошибочно полагала, а просто… черт,  как же объяснить, даже себе самому, что  это не чувство собственности, как она полагает… не только оно. Просто, как объяснить, что смысл жизни для тебя заключен в одном-единственном человеке? И если она не будет с ним – он просто умрет, не захочет жить! Пусть он некромаг, но и они тоже умирают. Да любит он Таню, просто любит – и точка. И постарается её завоевать, заполучить, привязать к себе. Никакой магии, она ненадежна и неприятна, только сам, вот такой, как есть – некромаг, тиран, безумец, сходящий по ней с ума, Глеб Бейбарсов. И она поймет, поверит, не может не поверить…
- Здесь вход в какую-то комнату, - перебила поток мыслей некромага Маланья. – Только проход закрыт и запечатан  заклятьем Имхотепа. Бейбарсов, ты должен открыть его!
- Может, не стоит? – благоразумно предложил Глеб, понимая, что раз владелец гробницы запечатал  личным словом дверь, да еще и поставил стражей-охранников, чтобы оградить от попадания туда, то в общем, можно вполне и  не соваться.
- Может, и не стоит, - согласилась египтянка. – Но другого пути  пройти дальше у нас пока нет. Так что, попробуем  пока так.
- Если пройдем, - пробормотал Бейбарсов, который был излишне осторожен только из-за Тани.
- Не узнаем, пока не попробуем. Там более, ужасно интересно, что там.
- Угу, - машинально кивнула Таня, и девушки впервые  посмотрели друг на друга с пониманием.
    Глеб же только усмехнулся и покачал головой, думая об этом вечном женском любопытстве, которое, собственно, и было причиной того, что человечество живет на земле не в очень комфортных, в отличие от Эдема, условиях. Впрочем, ну как тут на них злиться, когда так очаровательно блестят зеленые и карие глаза, в которых горит неуемная любознательность и жажда все разузнать первыми!
    Впрочем, умиление не было свойственно некромагу, и он, быстро тряхнув головой, избавился от наваждения, заставив себя думать о защите, да и артефакт найти бы побыстрее, желательно, без потерь.
- Ну, ладно! – Глеб сосредоточился на каменной  плите, закрывавшей проход. – А, собственно, что я должен делать?
    Маланья пожала плечами:
- Скорее всего, просто обратиться к памяти Великого Жреца. Просто попроси открыть!
- Как у тебя все примитивно, - проворчал Глеб. – Попроси – и откроют!
- А что, разве не так? – внезапно вступила в разговор Таня. – Просить тоже надо уметь, а не только приказывать!
    Она отвела глаза, думая, что слишком резко  и спонтанно получилось. Но она так, действительно, думает, и, причем, не только касательно данной ситуации, пусть Бейбарсов знает! Потому что, как бы глубоко не засело это  неожиданное чувство к некромагу в её сердце, она без колебаний вырвет  его, если Бейбарсов и дальше будет таким же холодным собственником и убийцей! И никакая любовь тут не поможет, если есть хоть капля страха или сомнения в любимом человеке, неужели он этого не понимает!? Должен понять, пойми, Бейбарсов, иначе нам никогда не быть вместе, а я хотела бы этого, всем сердцем!..
    В этот момент Таня не думала ни о чем: ни о Ваньке, ждущим её в Магфорде, который наверняка уже перевернул вместе с Ягуном всю школу, ни о мощнейшем артефакте и желающем похитить его древнем злом божестве, ни об опасностях, подстерегающих их в этой загадочной и мрачной гробнице.
    Она просто страстно желала, чтобы он понял, изменился, осознал… Да, она, испытывает сильные чувства, скорее всего, это и есть её любовь – мучительная, трудная, недоверчивая…
    Прав был Ванька… Ванька… Прости, но это сильнее меня. Ты был и останешься моим другом, но на большее нам с тобой рассчитывать не приходится. Лишь бы ты понял и не переживал! Не стою я того…
    Грустные и сбивчивые размышления Тани были перебиты, собственно, виновником подобного неустойчивого состояния Гроттер.
- Я попробую! – негромко произнес он, глядя Тане прямо в глаза. – Я постараюсь научиться… просить.
    Он резко отвернулся от ошеломленной таким несвойственным некромагу поведением Тани и, не глядя больше ни на неё, ни на  удивленную Маланью, подошел к закрытому стеной проходу.
    Несколько минут Глеб просто стоял, прикрыв глаза. Таня поразилась еще больше странной смеси выражения мягкости и требовательности на лице Бейбарсова. Затем, постепенно,  его волевое  лицо сглаживало тяжелые черты, становясь просто спокойным и безмятежным.
    Неожиданно  Глеб пробормотал что-то на древнеегипетском, и  на лице Маланьи в этот момент  появилось выражение торжествующего ликования. Египтянка радовалась, что связь Бейбарсова и Великого Имхотепа крепла, это позволяло надеяться на благополучный исход их миссии. Сет Сетом, да и мир спасти тоже, вроде, не мешает, но и лично для Маланьи Око Ра был последней надеждой.
    Несколько минут девушки, затаив дыхание, наблюдали за  преобразившимся некромагом. А затем… каменная плита со скрежетом и скрипом, очень медленно стала отходить в сторону.

***
- Ну, что там, Глеб? – Таня не выдержала первой, сгорая от любопытства.
    Но и Маланья, более спокойная по натуре, еле сдерживалась, чтобы не заглянуть в загадочную дверь. И, только помня о том, что подобные места запросто могут быть средоточием абсолютно темной магии или каких-нибудь заковыристых смертельных проклятий, она сдержалась, ухватив за руку и Таню. Впрочем, Таня сразу же пришла в себя и не стала злиться на египтянку за фамильярность.
- Сначала иду я! – стальным тоном заявил Глеб.
    Девушки недовольно скривились, но промолчали, понимая, что Бейбарсову, как избранному Имхотепом, да еще и некромагу в придачу, идти первым сподручнее.
    Глеб первым вошел в низкую  квадратную комнату, девушки осторожно продвинулись за ним. Но, не успел загореться их осветительный шарик, как в самом помещении вспыхнул яркий свет, озаряя пространство. Комната была неожиданно большой, посередине стоял четырехугольный саркофаг, покрытый полустертыми от времени иероглифами.
- Погребальная камера! – прошептала Маланья, нервно озираясь.
- Чья, интересно? Неужели, мы добрались, куда нам надо? – спросила Таня, вопросительно глядя на нахмурившегося Бейбарсова.
- Это обманка! Имхотеп покоится не здесь, я чувствую! – уверенно заявил некромаг. – Вот только для чего здесь находится этот саркофаг и почему эта камера так охранялась? Если бы  рядом не оказалось меня, так просто сюда было бы не зайти!
    Маланья  подошла поближе, вглядываясь в иероглифы, и вдруг глухо вскрикнула. В ее голосе было столько боли, что сердобольная Таня бросилась к ней, решив, что роковой египтянке отчего-то стало плохо.
- Что случилось? – Глеб тоже с беспокойством смотрел на девушку. Но темная волшебница уже взяла себя в руки.
- Ничего, - глухо сказала она. – Надо уходить отсюда. Нельзя нарушать покой великих богов.
- Боги бессмертны! - возразила ей Таня, сердцем чувствуя, что здесь что-то личное, хотя, как можно так переживать при виде саркофага, которому уже демоны знает сколько тысяч лет…
- Не все, - тихо и скорбно произнесла Маланья, и маги поразились, каким печальным и обреченным  стал её взгляд.
    Но у всех свои тайны, которые надо уважать. И Таня, и Глеб прекрасно об этом знали и понимали, что, если Маланья захочет рассказать им, кто тот, чье тело нашло приют в этом небольшом саркофаге в чужой гробнице, она расскажет.
Маланья же, тем временем, снова приблизилась, трепетно положив руки на шероховатый камень и прикоснувшись к нему лбом, прошептала несколько слов.
    Руки волшебницы внезапно засветились мягким светом, который, тонкими лучиками опутал  саркофаг.  Таня и Глеб, забыв обо всем, наблюдали за её странными манипуляциями, затаив дыхание, однако, бдительности Глеб не терял, на всякий случай, готовясь к любым неожиданностям.
- Кто же там? – прошептала Таня, чувствуя, как по телу пробежался озноб. В погребальной камере явно творилась какая-то волшба.
    Глеб пожал плечами.
- Мне как-то не сильно важно, кто там, - произнес он, придвигаясь ближе к Тане. – Главное, чтобы этот кто-то не был к нам враждебно настроен.
    Но некромаг ощущал, что лежащий в саркофаге не причинит им вреда, хотя мощь, исходившая оттуда была потрясающей.
- Тань, встань за мной, прошу тебя! – тон Глеба был просительным, что поразило Таню, привыкшую к её вечно возмущающему командному  способу общения.
- Это почему еще? – пробурчала Таня, впрочем, прекрасно понимая почему.
- Потому что, в сражении с мертвыми такого высокого класса,  у меня больше шансов в бою, - просто сказал Глеб. – Я не знаю, кто там и зачем Маланья плетет это колдовство, но то, что там находится кто-то очень сильный – это факт.
- Да, я тоже чувствую, - с неохотой согласилась девушка, понимая, что в битве против такого  духа или кто там лежит,  у неё нет шансов.
    Поэтому  Таня,  оказавшись позади Глеба, осталась там без особых пререканий, правда, с величайшей неохотой. Глеб улыбнулся, стараясь, чтобы Таня этого не видела, а то опять начнет отстаивать свою независимость и умение бороться со всякими неприятностями. Но здесь-то дело посерьезнее будет, да и он рядом. Не позволит он любимой девушке сражаться и рисковать своей жизнью, если  есть он, пусть она потом хоть сто лет обижается!
    Маланья, тем временем, закончила читать заклинания,  и изумленные маги увидели, как над поверхностью каменной плиты, закрывающей гробницу, появляется белый, слегка поблескивающий туман.  Туман,  сгущаясь, становился  фигурой юноши с коротким ежиком темных волос и белом одеянии, которое носили, судя по покрою, еще во времена Имхотепа, а то и раньше.

- Нечему, вроде, мешать… – небрежно передернув плечом,  Таня делала вид, что  ровным счетом ничего не произошло, хотя в душе у неё бушевала масса эмоций. Страсть и нежность, и смущение, и дикое волнение, и злость на бесцеремонную египтянку, которая так не вовремя вышла из своего  магического транса.
- Ну, и что тебе сказали боги? – Бейбарсов старался скрыть разочарование  несвоевременным приходом Маланьи за своей вечной иронией. – Как пройти в эту дверь?
- Почему-то боги молчат, - с недоумением произнесли Нефертити, решив не заострять внимания на идиотском поведении избранного Имхотепом.
    Ладно еще Гроттер, что с неё возьмешь, но Бейбарсов-то мог уже проникнуться серьезностью ситуации! А он целуется – и плевать ему на всё!
- Ну, раз молчат, придется обойтись без них! – Глеб подошел к стене, прощупывая её магическим взглядом.
    Но за стеной он чувствовал только уходящие вглубь коридоры, причем, они как-то странно наслаивались друг на друга. А дальше была просто непроглядная темнота.
- Попробуем так, - Глеб наставил трость на стену, бормоча заклинания.
    Трость в его руке завибрировала, стена слегка задрожала, но никаких видимых изменений с ней не произошло.  Бейбарсов усилил нажим. С потолка посыпалась каменная крошка, стена гудела и тряслась, но в ней не появлялось даже и намека на дверь.
- Давай я попробую! – Маланья подошла к некромагу, и вплела нить своей магической энергии в его попытки убрать препятствие.
    Некоторое время раздавались самые сложные заклинания темной магии, а воздух словно нагрелся от таких выбросов силы.
    Но все было напрасно – никакого прохода в стене  не возникало.
- Здесь надо придумать что-то другое, - Глеб вытер слегка вспотевший лоб и отошел, пристальным взглядом буравя  стену, словно, желая убрать её взглядом.
    Пока они с Маланьей мрачно уставившись на  каменную плиту думали, как им открыть проход, Таня тихонько подошла к  стене и провела рукой по её шероховатой поверхности. Да, и Глеб, и Маланья сильные маги, Глеб, вообще, один из лучших некромагов, но… не слишком ли они все усложняют? Ведь и знакомый призрак Маланьи просто показал на стену, как будто стоит только подойти – и проход откроется! Если не соврал, конечно… Но призраки не лгут!
А что, если?..
    Таня, оглянувшись на хмурых некромагов, внезапно повернулась спиной к  стене, и прошептала одно из самых простых заклинаний для проникновения через закрытые двери – Туманус Прошмыгус.
    Она не была уверена, что сработает, но, к её удивлению, каменная плита пошла рябью и словно сменила структуру, став похожей на вязкий кисель. Пораженные  темные маги подскочили к Тане.
- Как ты это сделала? – с недоверием глядя на открывшийся проход, спросила египтянка.
    Таня мельком взглянула на Глеба, и с облегчением увидела в его глазах гордость за неё и легкую растерянность, что весьма улучшило ей настроение. Вот и она, наконец, отыгралась за свою оторопь, когда он её поцеловал. Хоть это и было здорово, словами даже не опишешь, но пусть не думает, что она дура безмозглая, которая растекается воском от поцелуя первого попавшегося некромага!
    Таня понимала, что эти все её фырканья и обиды – просто ребячество, но ничего не могла с собой поделать. Ну, не может она вот так, сразу, сдаться, даже и не мечтай, Бейбарсов!
- Как? – повторила Маланья, в то время как они с Глебом смотрели друг на друга и улыбались – Глеб – с нежностью, Таня – с робким недоверием.
- Просто все вокруг такие крутые, что впору начинать страдать комплексом неполноценности, - язвительно пробормотала Гроттер, с трудом отрывая взгляд от глаз Бейбарсова. – А двери и проходы открываются простыми заклинаниями, которые стоит с самого начала попробовать!
- Да, дела! – проговорила Маланья после нескольких минут удивленного молчания. – Здорово, Гроттер! А мы тут с Бейбарсовым чуть ли не силы демонов призывали!
    Египтянка внезапно рассмеялась очень приятным смехом. Он оказался таким заразительным, что и Таня, и  даже Глеб почувствовали, что губы у них, против воли, растягиваются в улыбке.
- Ладно, идем? – Таня вопросительно посмотрела на некромага, стараясь не думать о том, как он ей нравится, особенно таким, улыбающимся. Такой родной, аж сердце заходится!
    Глеб кивнул, намереваясь пройти первым, но Таня, угадав его маневр, первой скрылась в открывшемся проходе. За ней моментально последовал Глеб, а затем и Маланья. Как только маги прошли, стена мгновенно приняла прежний вид.   Сейчас это была просто  одна из четырех каменных стен в маленькой погребальной камере с саркофагом, в котором лежал неизвестный по имени Амсет.

***
    Маланья огляделась: она была одна в длинном темном коридоре. Никаких признаков некромага и Гроттер вокруг не наблюдалось, хотя, по всем существующим законам они должны были быть здесь.
- Ну, что ж, Великий Жрец, и впрямь, подготовил своим посетителям множество сюрпризов! – пробормотала она, слегка поеживаясь от холода, да и, что скрывать, от страха. Все-таки, оказаться одной,  в лабиринтах гробницы великого мага – это не сильно вдохновляет. Но она должна спасти амулет от Сета, только тогда, возможно, боги сжалятся над ней!
    Главное, чтобы с некромагом и Гроттер ничего не случилось. Ведь, если она правильно понимает, их троих разнесло по трем разным коридорам, в которых может случиться все, что угодно! Надеюсь, некромага не зря выбрали преемником Имхотепа, должен же он устоять, Анубис его побери! Ой, нет, лучше не надо, да пребудет с ним светлый Осирис!
    И Маланья, стиснув зубы, побрела вперед, пустив перед собой поисковое заклинание, нацеленное на Око Ра.

***
    Глеб сразу понял, что произошло. Его не волновало, что случится с ним, в конце концов, этот ненормальный жрец выбрал его вместилищем своей памяти, вот пусть теперь сам и заботиться о том, как сделать так, чтобы его  разум и, по возможности, тело были в целости и сохранности.
    Сейчас же его больше всего волновало, что с Таней. Он должен найти её! Только бы с ней ничего не случилось!
    Глеб быстрым шагом шел по коридору, думая только о ней. Поэтому, момент, когда чужое и сильное сознание вмешалось в его разум, он пропустил…

***

    Таня бежала по длинным каменным коридорам, забегая в небольшие квадратные и абсолютно пустые помещения,  стены которых были разрисованы полустертыми иероглифами и египетскими рисунками богов и фараонов.
    Абсолютная тишина пугала, Таня слышала лишь стук собственного сердца, и чувствовала, что что-то страшное  дышит ей в спину, заставляя бежать еще быстрей. Где же все, почему она оказалась одна в этом запутанном лабиринте? Где Глеб? Лишь бы с ним ничего не случилось!
    Она сворачивала, пересекала каменные склепы, проносилась со всей возможной быстротой по узким лазам, петляла по сквозным темным  проходам, но ужас с каждым моментом становился все сильнее, подступая ближе и принося с собою неотвратимое ожидание смерти.
    Все было так знакомо, совершенно так же, как в том сне, что она видела еще в Тибидохсе. Но тогда…
Тогда сейчас она должна выбежать куда-то, где найдет Глеба! Странного Глеба в одеяниях египетского жреца.
    И там будет что-то  очень страшное.
    Таня прибавила ходу, больше не думая о страхе и опасностях, которые её ждут. Она боялась за Бейбарсова.