- Что? – пролепетала Таня, приходя в ужас.
    Так вот почему Глеб так упорно добивается её! Он умрет, если она не будет принадлежать ему!
    Видимо страх на лице Гроттер очень явно показывал, о чем именно она думает, потому что Маланья вдруг встала и прошептала испуганной девушке прямо в лицо:
- Знаешь, он спокойно может убить меня, если узнает, что я тебе рассказала. Он не хотел бы, чтобы ты считала себя обязанной или пыталась принести себя в жертву. К тому же, это совершенно  бесполезно.
- Почему? – отстраненно произнесла Таня.
- Проклятье будет снято с Бейбарсова только в том случае, если ты действительно полюбишь его, а не просто останешься с ним, чтобы спасти или еще по каким-то причинам. Только, если полюбишь по-настоящему, понимаешь?
- Но… а если… я не знаю, люблю я его или нет? – вырвалось у Тани против воли. – Я не уверена! Он нужен мне, я схожу по нему с ума, но… он часто причиняет мне боль своими поступками или словами. Как я могу верить, что он, действительно, любит, если это  может оказаться всего лишь желанием снять проклятие!
- Нет! – Маланья отрицательно качнула головой, с превосходством улыбаясь. – Он любит тебя.  Понимаешь, проклятье можно снять только при взаимных чувствах, с обеих сторон. Если бы он не любил тебя, а всего лишь тупо добивался, оно бы уже давно убило его. А так… он пока держится, только силой своего чувства к тебе. Но времени мало, я смотрела его ауру: скоро завершится срок, когда оно сработает и убьет некромага.
- Не верю! Не хочу! – вырвалось у Тани, на которую словно обрушились камни, из которых была построена каменная громадина, внутри которой они находились. -  Ну, что мне делать, что?
- Ничего, -  в глазах Маланьи вновь мелькнула обреченность. – Или ты его полюбишь, или… сама понимаешь. Никаких жертв, красивых жестов и криков: «Бейбарсов, я буду с тобой, потому что  не хочу быть виновата в твоей смерти!» Проклятье не обмануть. Половина условий выполнена – он любит тебя и живет только за счет своей любви к тебе. На остальное – воля Осириса Всемогущего. Правда, у тебя есть Локон…
    Маланья замолчала, дав Тане несколько минут, чтобы прийти в себя от свалившейся на неё информации.
    «Если она его не полюбит – он умрет. Не полюбит – умрет» - в голове словно тикал часовой механизм,  приближая страшный момент взрыва.
    Таня в эту секунду поняла и осознала весь ужас ситуации, в которой она оказалась. Она не знает, любит или нет Глеба. Ей кажется, что, вроде, любит, но… она не может рисковать! Если её чувства окажутся ненастоящими или недостаточно сильными, Глеб умрет, развоплотится в тот же миг, как она попытается обмануть проклятье старой ведьмы! Значит, выход у неё только один – Локон Афродиты, лежащий в кармане джинсов и тихо ждущий своего часа.
- Маланья, если наговорить наши имена на Локон, думаешь, это поможет? – Таня была предельно сосредоточена.
    Она не позволит никаким проклятьям отнять у неё Бейбарсова! Пусть она не уверена в силе своего чувства, но в его наличие и страсти она совершенно не сомневается!
- Вероятность почти стопроцентная, - кивнула египтянка, слегка прищурив свои миндалевидные глаза. – А что,  решила подстраховаться?
    Таня кивнула, от волнения комкая в руке край майки.
- Я, скорее всего, его люблю, - медленно начала она. – Но на всякий случай…
- В принципе, правильное решение, - Нефертити вздохнула. – Какой-никакой, но выбор у вас с Глебом все-таки есть…
- Выбор… - Таня сжала руками виски. – Если это выбор…
- Подумай сама, Таня, - Маланья снова опустилась на каменный пол, с беспокойством думая, что Бейбарсова что-то слишком  давно нет. – Или вы живете и любите друг друга всю жизнь или он умирает. Правда, если ты любишь другого… Ивана, кажется? – она вопросительно посмотрела на бледную Таню.
- Нет, - Гроттер без сил опустилась рядом с египтянкой. – Мы друзья, очень близкие и любящие, но всего лишь друзья.
- А Бейбарсов тебе, как я понимаю, очень сильно нравится уже довольно  давно?
    Таня промолчала, признавая справедливость слов Маланьи.
- В таком случае, тебе не о чем беспокоиться, - Маланья одобрительно похлопала Таню по плечу. – Слава богам, что у тебя так кстати оказался Локон Афродиты. Это тоже судьба. Ты же знаешь, что Локон сам приходит туда, где нужен больше всего.
- Сплошные тайны! – прошептала Гроттер, погружаясь в тяжелые раздумья.
    «Ты еще про Долг Жизни не знаешь!» - подумала про себя Маланья, прикидывая, правильно ли она сделала, что рассказала светлой о проклятье на некромаге, ведь теперь, получается, что, если Таня хочет спасти Глеба, то  его имя на Локон она  должна сказать в любом случае. Неизвестно, правда, будет ли ей благодарен за это вмешательство некромаг или прикопает где-нибудь в пустыне, когда узнает о её самоуправстве. Но иначе, он бы сам Тане вряд ли рассказал, гордец чертов!
    Ладно, эти проблемы пусть решают сами, ей же нужен амулет, чтобы вернуть Амсета в это время и пространство.   Правда, потом возникнет другая, не менее трудная проблема, но это потом.  Пока – достать  амулет! Ну, где же этот некромаг?
- Все в порядке, я нашел погребальную камеру Имхотепа, - раздавшийся неожиданно голос некромага заставил девушек вздрогнуть.  – Только  не надо оставаться здесь, я хочу, чтобы вы были рядом. Мне так спокойнее, - пояснил он в ответ на негодующий Танин взгляд.
   Таня вздохнула. И вот с этим тираном ей придется провести всю жизнь? Правда, он о ней заботится, что очень приятно осознавать, но…
    «Никаких «но»! - одернула себя Таня. – Я скажу его имя. Все-таки, я не могу без него. Не знаю, та ли эта любовь, что снимет проклятье, но то, что для меня он значит слишком много – здесь ничего не поделаешь! Наверное, Ванька был прав, любовь без боли мне неизвестна. Ну и пусть!  Не отказалась бы от неё ни за какие сокровища! Это моя любовь и мой некромаг. Значит, так тому и быть!»
    Когда Таня решала что-то для себя окончательно никакие доводы в мире не могли бы поколебать её решения.
    Вот и сейчас,  решив про себя все, что её волновало, Таня неожиданно успокоилась и смогла сосредоточиться на том, что говорил Бейбарсов, который даже не предполагал, как много всего изменилось за те несколько минут, что он отсутствовал.
- Там подземная погребальная камера, - продолжал объяснять Бейбарсов, идя рядом с Таней. – Мы должны спуститься вниз. Проклятье на двери я уже снял, замок открыл.
- Как? – удивилась Гроттер, неотрывно глядя на некромага и невольно представляя себя с ним вместе.
    Картинки были не очень приличные, но очень захватывающие, поэтому Таня, слегка покраснев, решила пока об этом не думать. Мало ли, как все сложится…
- Обратившись к памяти Имхотепа, - слегка улыбнулся Бейбарсов, радуясь удивлению и  какому-то волнению в глазах Тани. По крайней мере, не равнодушие или, что еще хуже, страх. – Он, вернее, его дух, подсказал мне пароль, так что, нам осталось просто войти и забрать артефакт.
- Войти и забрать? – раздался недоверчивый голос Маланьи. – Боюсь, что все не будет так просто, Бейбарсов. Ты что, забыл, что за Уаджетом охотится Сет, один из самых жестоких и могущественных богов? Надо быть предельно внимательными, не уверена, что против Сета нам удастся продержаться хотя бы минуту.
    Глеб промолчал, но озабоченность, мелькнувшая в глазах некромага и его тревожный взгляд, брошенный на Таню, не укрылись от неё.
- Эй, Бейбарсов, - шепотом произнесла она, желая успокоить Глеба. – Все будет в порядке!
- Я уж постараюсь! – внезапно некромаг схватил её руку и сжал в своей ладони. – Не позволю никому дотронуться до тебя хоть пальцем!
- Я и сама могу о себе позаботиться! – выпад был вялым, а рука, слабо трепыхнувшись, осталась там, где была, сжав руку некромага в ответ. – Ты смотри, сам не лезь, куда не надо, ладно?
    Последняя  фраза прозвучала жалобно и ребячливо,  но Тане было не до этого. Они шли вперед, держась за руки, лицо некромага было решительно и сосредоточенно, он искоса поглядывал на Таню и потом, недоверчиво, на их сплетенные руки, словно не мог поверить своим глазам, что Таня позволила ему эту вольность. Правда, и поцелуй она тоже позволила… неужели, наконец, и ему повезет? Но Локон, Локон Афродиты… что же она решила?
    Спустившись в конце коридора по крутой  лестнице, которая открылась им за потайным проходом в стене, маги подошли к небольшой низкой двери, на которой был изображен человек с головой сокола.
- Это Гор, сын Осириса, победивший Сета в битве! – Маланья уважительно поклонилась.
- Идем! – Глеб толкнул  маленькую дверцу, которая с трудом, но открылась. – Имхотеп дал мне право войти и забрать Око Ра!
    С этими словами Глеб и девушки вошли в очень маленькую и скромную погребальную камеру Великого Жреца, где, кроме небольшого саркофага из белого мрамора больше ничего не было.

http://upload.wikimedia.org/wikipedia/c … 7a/Set.svg - Сет

    «Только бы с Таней ничего не случилось» - промелькнуло в голове у Бейбарсова.
    За неё от готов отдать все на свете – жизнь, душу, Уаджет, наконец, лишь бы она осталась жива!
    Мысль была естественной для него, простой и искренней, как солнечный летний день, когда вокруг светло и ясно. Ни один артефакт в мире, вообще ничего, не стоит твоей любимой девушки, тут сомнений даже не возникало.
    Сжав в руке Уаджет, Глеб резко повернулся. Перед ним стоял Сет и испытующе глядел прямо в глаза.
    Вид древнего божества был грозен и торжествующ. Алая грива небрежно разметалась по его плечам, слегка прикрывая  заостренные уши. Узкие глаза, цвета красного пустынного песка на закате, были так же сухи и бесстрастны, как сама пустыня.
- Не заставляй меня ждать, Жрец! – Сет протянул руку к артефакту.
    Он был невооружен, но никто не обманывался на счет того, понадобится ли ему оружие для расправы вообще.
    Таня стояла невдалеке, по правую руку от бога. Самая легкая и самая быстрая добыча, если разгневать Сета. Он сотрет её с  лица земли просто ради забавы, чтобы под ногами не мешалась.
- Глеб! Не смей этого делать! Не отдавай ему Око Ра! Ты обречешь этот мир на страдания! – дрожащий голос Нефертити вывел некромага из состояния  напряжения. – Вспомни, Имхотеп, в чем состоит смысл твоего служения Гору!
    И тут, в солнечные мысли Бейбарсова о Тане серым дымком проникло сознание Великого Жреца древности. Картины воспоминаний сменяли одна другую с пугающей быстротой. Служение Гору. Поддерживание равновесия. Не  дать этому миру рухнуть, какую бы цену не пришлось заплатить за это.
    Рука некромага, которая уже поднялась, чтобы отдать артефакт, нерешительно опустилась. Губы, помимо воли Глеба начали твердить неизвестное ему заклинание.
    Тотчас же, со всех сторон, послышался тихий шорох и треск и  из всех щелей и отверстий появились тысячи скорпионов.
    Таня сдавленно вскрикнула – она не очень-то жаловала подобных существ, особенно, ядовитых. Маланья Нефертити тоже побледнела. Она была жрицей и сильной магичкой, но в эту минуту, в ней проснулась обычная девчонка, которая впадает в шок при виде любой опасной  живности, летающей или ползающей. Впрочем, держались обе девушки, несмотря на ужас ситуации, вполне хладнокровно и спокойно.
    Но скорпионы даже не обращали внимания на девушек и некромага. Все ядовитые твари, ведомые заклинанием Имхотепа, спешили к Сету.
    Бог пустыни не шевелился. Скорпионы облепили его с головы до ног, безжалостно жаля. Но Сет лишь надменно улыбался.
- Это все, на что ты способен, Жрец?
    Он дернул плечом, и сонм скорпионов слетел с него хлопьями черного пепла.
- Великий, спасай Уаджет, я задержу его! – крикнула Маланья, бросая ему под ноги свой браслет в виде крылатого солнца, что до сих пор охватывал её тонкое запястье.
    Вспышка яркого солнечного света ослепила всех. Сет упал на колени, сжимая руками виски. Было очевидно, что свет причинил ему немало страданий.
    Это дало магам небольшую передышку. И Глеб пришел в себя, с трудом возвращаясь в свое сознание.
    Насколько бы сознание Бейбарсова не было занято мыслями Имхотепа, о Тане он не забывал ни на секунду. Схватив её за руку, он потащил девушку к выходу.
- А как же Маланья? – Гроттер оглянулась на Нефертити, которая бесстрашно стояла на пути у Сета, преграждая ему путь своей магией.
- Мы должны спасти Уаджет любой ценой! Иначе этот мир рухнет! – Глеб разрывался между необходимостью спасти Таню и вступить в бой с божеством, чтобы отвлечь его от Маланьи.
- Но он же её убьет! – тихо сказала Таня, останавливаясь. – Это неправильно!
    «Беги прочь, забудь обо всех, сохрани Око Ра ради всего человечества, и пусть мелкие жертвы не останавливают тебя! На пути к великой цели часто бывают потери, но они – ничто, по сравнению с величием служения миру и равновесию!» - твердил Имхотеп в голове у Глеба.
    «Я не смогу жить без Тани. Любимая девушка и весь мир – понятия, конечно, неравнозначные. Она мне дороже. Что я буду делать в этом мире без неё? И Маланью жалко! – неожиданно подумалось некромагу.
- Ты права! Это неправильно, - Бейбарсов нежно прикоснулся к Таниной щеке, как бы благодаря за подсказку при принятии важного решения. И решительно развернулся лицом к Сету.
- Что же ты делаешь? Тебе против него не выстоять! – с горечью воскликнула Маланья.
    Силы её иссякали, а сражение близилось к своему логическому завершению – расправе Сета над остальными. Занеся руку, бог пустыни приготовился убить Нефертити.
    Бейбарсов сжал в руке Уаджет. Он вдруг ощутил пробудившуюся мощь артефакта – как будто до сих пор он дремал, а в этот момент проснулся. Источник живой стремительной силы поглотил Глеба, и теперь уже не он управлял Оком Ра, а оно – им. Ослепительный луч света ударил бога пустыни в грудь -  золотой луч, вырвавшийся из Уаджета.
    Сет упал, не выдержав удара. Но, хоть атака была сильной, божество с легкостью перенесло это нападение и теперь вставало, готовясь ответить своей мощью.
- Маланья, беги! – крикнул некромаг. – Пока Уаджет у меня, Сет не сможет причинить нам вреда!
- Ты заблуждаешься! – Маланья, все же, последовала совету Бейбарсова, отбежав от Сета на безопасное расстояние. – Нужно было спасать Око Ра, а не меня! Что же ты делаешь? О, всемогущий и всеблагой Гор!
- Я здесь!  - вдруг отозвался негромкий мелодичный голос.
    Все взгляды обернулись к тому, кто это произнес.
    У входа стоял высокий статный мужчина, одетый по-древнеегипетски. Его длинные темные волосы стягивал золотой обод в виде крылатого солнца.
    Восторженная Маланья склонилась перед ним в почтительном поклоне, шепча традиционные для встречи с богом слова.
- Ну же, хватит! – Гор нежно погладил её по волосам. – Ты -  лучшая жрица  Исиды и моя, и даже больше, - он подмигнул ей. – Мы почти родственники… могли бы быть, - с грустью закончил он.
- Я счастлива видеть вас! – глаза Нефертити сияли от радости.
- Взаимно. Кстати, Имхотеп, - Гор обернулся к Бейбарсову, - я потрясен тем, что ты вернулся, и спас мою милую Нефертити. Это был не совсем правильный выбор – нужно было, в первую очередь, спасать Око Ра. Но это был прекрасный поступок.
- Здравствуйте, - вежливо поздоровался Глеб, склонив голову перед богом.
- Какой же я невежливый! – спохватился Гор. – Здравствуй, Имхотеп! Ты, вроде, изменился? Или я давно тебя не видел?
- Скорее, и то, и другое, - предположил некромаг, с беспокойством поглядывая на Сета, уже начавшего приходить в себя.
    Но Гор, казалось, не обращал внимания на своего извечного врага.
- Главное, что у нас внутри, верно? – он подошел и положил Глебу руку на то место, где билось беспокойное и дерзкое сердце некромага.
    Бейбарсов коротко кивнул в ответ, протягивая Уаджет Гору.
- Благодарю, что сохранил его, - бог торжественно принял артефакт, приложив его ко лбу в знак почтения.
- Ты не получишь его! Он мой! – вскричал окончательно пришедший в себя после атаки Уаджетом Сет, взмахнув руками, чтобы вызвать песчаную бурю.
    В помещение резко потемнело, и сухой горячий песок, врываясь извне, закружил в сумасшедшем танце, впиваясь раскаленными иглами в кожу, слепя глаза, не давая дышать. Глеб повалил Таню на землю, закрывая её своим телом от волны раскаленного жара, пронесшейся над их головами.
- И тебе привет, дядя Сет! – насмешливо сказал Гор, и повелительно взмахнул рукой. Буря тотчас же стихла.
- Бог-Сокол! – зло усмехнулся Сет. – По-прежнему силен?
- Желаешь проверить? – с вызовом спросил Гор.
- Желаю. Сейчас же! – коротко ответил Сет.

- Ну что, вот, кажется, и все закончилось! – растерянно сказала Таня, оглядывая пустое помещение, поблескивающую золотую пластину в руках Маланьи и спокойного, как обычно, Бейбарсова.
- Да, думаю, нам пора уходить отсюда, - согласно кивнул Глеб, твердо, но очень бережно подхватывая Таню под локоть. – Ты не возражаешь?..
    Таня  слегка  покраснела, но промолчала,  разрешив, таким образом, обрадованному донельзя некромагу вести себя. Да и усталость тоже давала о себе знать –  бои, схватка богов, Бейбарсов со своими проклятиями и тайнами… любит он её, можно подумать! И даже Гора не постеснялся!
    Таня почувствовала, что её губы растянулись в счастливой улыбке. Любит!
    Погруженные каждый в свои раздумья, маги молча брели по длинным коридорам, которые, после всего   произошедшего словно стелились под ноги уставшим путникам.
    И тот момент, когда перед ними забрезжил дневной, неяркий свет выхода, был для  уставших  магов просто  подарком судьбы. Глеб вышел, внимательно осмотрев окрестности, на случай внезапного нападения.
    Но вокруг, кроме безбрежного океана песка, освещенного лучами клонящегося к закату солнца, не было никого.
- Давайте выбираться отсюда! – Глеб с беспокойством смотрел на бледную Таню, которая очень устала, но ни за что не призналась бы в этом. – Надеюсь, теперь мы можем отсюда телепортировать?
- Только давайте задержимся ненадолго! У меня есть одно нерешенное дело! – Танин голос прозвучал звонко в тишине пустыни.
- Какое дело? – непонимающе произнес Бейбарсов. – Здесь? Сейчас?
    Маланья же молчала, догадавшись, что Таня имеет в виду.
- Да, Бейбарсов! – Таня помолчала, собираясь с духом. – И тебя это дело тоже касается, если я не ошибаюсь. Ты хотел, чтобы я сказала на Локон имя? – Глеб медленно опустил голову в знак согласия, не в силах произнести ни слова от волнения. -  Так вот, я собираюсь сделать это сейчас!
    И Таня решительно вытащила золотистую прядь из кармана, краем глаза видя, как замер некромаг, не сводя черных глаз с  Локона Афродиты.

***
    Таня со смесью грусти, нежности и страха  смотрела на человека, с которым ей предстоит быть всю жизнь.     Пусть и по доброй воле, но под влиянием артефакта тоже, что очень напрягало и вводило в состояние отчаяния, при котором лечь и заснуть навсегда казалось лучшим выходом из сложившейся двусмысленной ситуации.
    А ведь она скажет имя Бейбарсова на этот Локон, обязательно скажет, просто потому, что любит его – и все тут! И не боится больше, это ясно. Но, все равно, как-то это … неправильно. Неужели, она такая глупая и нерешительная, как ей любезно напомнила Маланья? Неужели, она так и будет постоянно сомневаться в своих чувствах? Ведь в любви, если она настоящая, не сомневаешься, а просто… любишь!
    Любит ли она Бейбарсова? Если вот отбросить его некромагическую крутизну, роковые взгляды, страстные пафосные речи, отвратительный  ревнивый  характер, вечное желание решать все за неё?..
    Да, любит! Но и рисковать его жизнью не смеет, ни за что, лучше сама умрет! Но, если она так уверена, тогда, может, к черту  неуверенность, самокопания и, собственно, Локон? Ведь есть же человек, которому он важнее!
    Приняв решение, Таня порывисто обернулась к  замершей Маланье.
- Помнишь, ты сама говорила, что Локон всегда приходит туда, где он нужнее всего? Бери! Мы нашли артефакт, который поможет воплотить твоего Амсета, но проклятье на вас так и останется, правда?
Маланья только молча кивнула, не сводя глаз с вспыхивающего в Таниной руке Локона Афродиты.
    Глеб же  весь подался вперед, все еще не понимая, как ему расценивать этот совершенно неожиданный выверт любимой девушки. Либо она, действительно, предпочла остаться без любви, нежели сделать выбор, либо… Некромаг даже боялся верить неожиданной догадке.
- Но… так нельзя! – Маланья отчаянно замотала головой, сразу же отбрасывая от себя безумную надежду. - Локон сам выбирает у кого ему появиться, иначе – пустая жизнь без любви… Говори имя, иначе, проклятие с Бейбарсова  ты не снимешь!
    Глеб, потрясенно поняв, что Маланья каким-то образом узнала о проклятье его наставницы,  да еще и рассказала об этом Тане, просто впал в ярость. Так вот почему она решила наговорить  его имя! Вечная жертвенность и жалость, даже для изверга-некромага, которого она боится, но  просто хочет спасти, пожертвовав собой!  А он, идиот влюбленный, уже размечтался…
    Но ничего ни сказать, ни сделать он не успел,  чему, впоследствии, был несказанно рад.
    Таня повернулась к нему, требовательно и открыто глядя прямо в глаза.
- Бейбарсов, ты говорил, что любишь меня, что я могу доверять тебе и не бояться? Что ты хотел бы провести со мной всю жизнь, даже если она будет не слишком удачной и счастливой? Терпеть мою нерешительность в чувствах  и не очень-то  покладистый характер? Скажи, ты уверен в этом? Ты хочешь быть со мной, потому что  из-за проклятья не можешь быть ни с кем другим или просто потому, что я – это я, вот такая, как есть?
- Ты знаешь, что это правда. Мне нужна именно ты, только ты. Я люблю тебя! – ответ последовал мгновенно, ни секунды колебания в голосе, ни капли сомнения в черных, горящих страстью глазах.
    И никакого Бейбарсовского пафоса, чего слегка боялась Таня, зная склонность некромага к витиеватым и патетическим речам.
- Тогда, - Таня светло улыбнулась, - я тем более уверена в своем выборе.
    Она снова повернулась к неподвижно стоящей Маланье,  которая горящими глазами глядела на неё и  золотистый Локон в её руках.
- Если это твое последнее возражение, - продолжала Гроттер, обращаясь к египтянке, - то я могу его спокойно опровергнуть. Локон появляется сам, там, где он нужен, а если ты отказываешься от него, то остаешься на всю жизнь без любви, так?
    Маланья только кивнула, а Глеб от волнения сжал свою трость. Он все равно будет с нею, плевать ему на все эти артефакты!
- Понимаешь, - Таня говорила медленно, словно раздумывая, -  перед  тем, как оказаться здесь,  я была у Сарданапала, зашла уточнить кое-что о Локоне, да и  его поведение мне при предыдущем разговоре показалось слегка подозрительным. Не сразу, но он рассказал мне, что Локон изначально не  был предназначен мне, он попал к моей однокурснице, Зализиной. Она давно влюблена в Ваньку, ну, того моего… друга, о котором я тебе уже говорила, - Таня слегка смутилась, но, увидев одобряющий взгляд Маланьи, продолжала:
-  Лизка заговорила один конец на свое имя и думала, что я сразу же назову имя Ваньки, то есть,  сама отдам его ей, и тогда  влияние Локона станет совершенно неснимаемым. Но так получилось, что я стала раздумывать, что же сказать, пошла к Академику, а он… - Таня немного помедлила, а затем, слегка вздохнув, принялась рассказывать дальше:
- Он, по моей просьбе, очистил Локон от Лизкиного влияния. Я долго думала, зачем же ко мне попал этот артефакт, если я не хочу и не должна им воспользоваться, но Сарданапал настоял, чтобы я все время носила Локон с собой всю эту неделю, что дана была мне в отсрочку. Он сказал, что Локон сам подскажет, для чего он нужен. И я теперь совершенно точно уверена, что знаю, кому он на самом деле предназначен. Вот и проверим, согласна?
    Таня ободряюще улыбнулась Маланье и протянула ей золотистую прядь, слегка потускневшую на концах.
- Но… Таня, все равно, есть риск, что ты останешься без любви, а еще и Глеб… его проклятье… - сбивчиво говорила Маланья, не решаясь дотронуться до желанного  Локона.
- Насчет проклятья – я люблю его, это точно, - Таня смущенно улыбнулась замершему от счастья некромагу. – Так что, здесь будет все в порядке, я в себе уверена. И без любви я не останусь, я её уже нашла, надеюсь, что навсегда, правда, Бейбарсов?
    Таня, волнуясь, ожидала ответа Глеба. И он не заставил себя ждать.
- Да, - просто сказал некромаг, тремя шагами  преодолевая расстояние между ними. – Я. Тебя. Люблю.
    Потом подумал и добавил, целуя девушку прямо в губы, не стесняясь Маланьи:
- Навсегда.
- Бери! – уже точно ни в чем не сомневаясь, Таня вложила Локон в руку Маланьи. – Ни мне ни Глебу он  не нужен, а тебе  с твоим возлюбленным без него не быть счастливыми! Он твой!
    И, словно в подтверждение Таниных слов Локон Афродиты в руке счастливой и растерянной Маланьи вдруг вспыхнул ослепительным золотым светом.

http://dreamworlds.ru/uploads/posts/200 … ghdfdf.jpg - Таня и Глеб в Египте

    Весь вечер  они провели вместе, бродя по узким  улочкам  Каира, заходя  в яркие лавки и забегаловки, где проголодавшаяся Таня уплетала разные экзотические сладости. А потом они вместе пили черный арабский кофе, кипящий  в турке прямо  в раскаленном песке.
    Ближе к  сумеркам, когда Таня устала от шума города, они с некромагом перенеслись к морю. Глеб постарался, чтобы вокруг не было надоедливых туристов и местных жителей, поставив магический заслон от чужого вмешательства.  Теперь этот участок песка и моря не существовал ни для кого, кроме них.
    Таня, наколдовав себе серебристо-зеленый купальник, сразу же побежала к воде, все еще стесняясь некромага, который  догнал её и долго целовал в теплой синеве ночного египетского моря, прямо в лунной дорожке  под огромной оранжевой луной, которая, казалось, висела прямо над ними, освещая их сплетенные тела загадочным серебряным светом.
    Выбравшись, наконец, на берег, они еще долго сидели, обнявшись, и разговаривали обо всем и ни о чем. Но, спроси их кто потом, о чем шел разговор, ни Таня, ни Глеб не смогли бы вспомнить ни слова, кроме клятв, поцелуев и пылких обещаний любить друг друга вечно, прерывающихся, опять же, поцелуями.
    Но близилась полночь, поцелуи Бейбарсова становились все горячее, а объятья – нетерпеливее, хотя Таня понимала, что некромаг сдерживает себя, чтобы не испугать и не обидеть её. Да она и сама хотела большего.    Она хотела этого человека, который значил так много в её судьбе.
- Глеб! – нерешительно проговорила она, робко прикасаясь к его щеке. – Может, нам пора куда-нибудь переместиться? В отель…
    Таня замолчала, понимая, что звучит её предложение пошло, но ничего другого ей не приходило в голову.
- Ну, что ты, маленькая моя! – улыбнулся Бейбарсов, целуя её обнаженное плечо. – Ты достойна большего! Мне не хотелось бы так принижать нашу любовь…
- А… куда тогда? – едва слышно прошептала Таня, чувствуя благодарность к любимому некромагу, который так хорошо её понимает.
- Я же маг, малышка! – засмеялся Глеб, прижимая её к себе. – Ты, если помнишь, тоже!
- Тебе придется мне об этом почаще напоминать, пока я не привыкну к тому, что ты рядом! – пробормотала Таня,  ругая себя за глупость.
    Нет, ну в самом деле, как тут подумать о чем-то ином, если его руки скользят по коже, начисто отбивая все мысли и рефлексы, кроме самых глубинных, естественных, что заложены самой природой, когда женщина и мужчина, предназначенные друг другу, встречаются, и слова становятся не нужны, и вступает в свое право только язык прикосновений.
- Ради тебя я готов мир перевернуть, только бы тебе было хорошо, Танечка! – шептал тем временем некромаг,  прикасаясь к   её  ушку губами. – Надеюсь, что тебе понравится…
    Глеб не договорил, что-то беззвучно прошептав, и Таня  с  изумлением увидела, как  недалеко от места на берегу, где они сидели, возникает маленький мраморный грот, сияющий под огромной полной луной мириадами кварцевых искорок.
    Зрелище было таким чарующим, что у Тани захватило дух.
- Ох, Глеб, как это… волшебно! – вырвалось у неё. – А что там, внутри?
- Сейчас увидишь! – Глеб подхватил Таню на руки и  она, ойкнув от неожиданности,  обняла его за шею.
    Легко поднявшись с песка, он понес Таню в сверкающий грот.
    Внеся Таню внутрь, Глеб остановился, сам удивленный тем, что выдало ему воображение счастливого и безумно влюбленного некромага при сотворении этой пещерки.
    С потолка пещерки свисали  сталактиты, переливающиеся радужными всполохами  мягких лучей света, льющегося откуда-то сверху. Стены грота тоже светились изнутри, меняя цвета от нежно-розового до золотисто-голубого.
    Неподалеку от входа сверкало маленькое, но идеально круглое озерцо с   водой глубокого синего цвета, а теплый песок, устилавший пол грота, походил на золотую крупу.
- Ты достойна только самого лучшего, - Глеб опустил Таню, поставив её на ноги, но не выпуская из объятий.  – Никто не потревожит наш покой здесь, я сделал этот грот видимым только для нас с тобой, моя хорошая!
    Мгновение спустя он жадно целовал девушку, прижимая ее своим телом к гладкой отполированной   стене. Ее губы были точно такими, как он помнил; нежные и мягкие, они раскрылись, уступая его натиску, делясь своей сладостью. Язычок Тани скользнул к нему в рот и тут же отступил, играя, увлекая за собой. Один поцелуй перетекал в другой до тех пор, пока двое не отпрянули друг от друга, жадно глотая воздух. Глеб смотрел на губы девушки, распухшие от его поцелуев, на несколько локонов, выбившихся из скрученных на затылке волос, на глаза, светившиеся счастьем, и думал:«Не отпущу! Никогда».
    Тонкие пальцы некромага скользнули по краю купальника, почти разрывая тонкую ткань, стягивая ее вниз и открывая глазам некромага алебастровую кожу груди. Таня нетерпеливо повела плечами, и материя   серой лужицей упала  к ее ногам. Бейбарсов медленно опустился на серебристый плащ, возникший сам по себе из светящегося мягким светом воздуха, и потянул за собой слегка оробевшую от смущения  Таню. Но девушка, один раз доверившись  тому, кого полюбила, без боязни и колебаний следовала за его руками, ластясь и поддаваясь, как нежная вода моря, где они только что купались в лунной дорожке. А потом мир вокруг полностью перестал существовать. Остались только они. Его хриплое дыхание. Ее бедра, двигающиеся ему навстречу. Его пальцы, запутавшиеся в  рыжих мягких кудряшках. Ее тело, вздрагивающее под его руками.  Боль, страсть, наслаждение… И на грани света и тьмы, смешиваясь с шумом волн теплого египетского моря, то ли всхлип, то ли вздох:
-  Глеб…
- Да, любимая?..
- Люблю…
- И я…

Эпилог

- Танька! Что я слышал! – Ягун распахнул дверь Таниной комнаты, даже не постучавшись.
    Некромаг и покрасневшая Таня отскочили друг от друга.
- Стучаться надо, Ягун! – возмущенно воскликнула Таня. – А вдруг я здесь…
    Так и не сумев придумать, что такого она могла бы здесь делать в это время дня  более компрометирующего, чем целоваться с Бейбарсовым, Гроттер хмуро посмотрела на Ягуна и обеспокоенно – на некромага. Таня до сих пор, хотя уже прошел месяц после египетских приключений, побаивалась, что Бейбарсов не слишком будет церемониться с теми, кто хоть каким-то боком попытается вмешаться в их отношения.
- Ну, и что ты там слышал? – Таня, глянув на любимого некромага, быстро попыталась отвлечь его от кровожадных мыслей, направленных в сторону Ягуна, которые четко отпечатывались на недовольной физиономии Бейбарсова. Он до сих пор все никак не мог привыкнуть к тому, что Таня больше не брыкается и не ускользает с язвительными замечаниями, когда он пытается её поцеловать. Поэтому, каждое действие, мешающее ему наслаждаться обретенным счастьем, Бейбарсов считал персональным оскорблением, а любой,  помешавший ему  быть рядом с  Таней – заносился в реестр личных врагов некромага.
- Так что? -  поторопила друга Таня, незаметно для Ягуна ухватив некромага за  руку и успокаивающе поглаживая его запястье.
- Помнишь Маланью, ну, ту, с которой мы с Магфорде играли? – затараторил внук Ягге, не заметив успокоительных манипуляций подруги, которые, к слову сказать, спасли ему если не жизнь, то настроение на сегодняшний день уж точно. – Кстати, привет Бейбарсов! – кивнул он некромагу, отношения с которым до сих пор были не слишком теплыми. 
    Ягун, как настоящий друг и неконфликтный человек  понял и принял Танин выбор, так же, как и Ванька, после разговора с Таней улетевший в тайгу лечить животных. Впрочем, Тане показалось, что её решение остаться с Бейбарсовым и заканчивать магспирантуру Валялкин воспринял даже вроде с долей облегчения, поскольку, сам в магспирантуре оставаться не собирался и не знал, как сказать об этом Тане. Но, конечно, от её решения остаться с некромагом Ванька никакого удовольствия не испытывал. Однако после слов Тани о том, что она любит Бейбарсова и твердо решила остаться с ним, Ванька понял, что их с Таней мучительные и бесцветные отношения завершены  окончательно, и, пожелав Тане счастья,  в тот же вечер улетел.
- Так что ты там слышал про Маланью? – поторопила друга Таня, обмениваясь с Глебом напряженным взглядом – с того момента, как Маланья телепортировалась от них в пустыне они ничего о ней не слышали и не знали.
- Видел сегодня по зудильнику, что она со своим женихом, каким-то Амсетом,  нашли легендарный артефакт, Око Ра, который считался, вообще, мифическим, несуществующим, представляешь!
- Еще как! – пробормотала Таня, с содроганием вспоминая этот «несуществующий» артефакт и не слишком приятные приключения,  с ним связанные.
- И что? – вступил в разговор Глеб, внимательно глядя на Ягуна.
- Ну… они отправились куда-то в пустыню, в тайное место, чтобы его перепрятать, - легкомысленно пожал плечами Ягун. – Я дальше особо не вслушивался, что там Грызианка трещит! Просто подумал, мы ж её знали, и на матче она тебя спасать помогала, вроде. Интересно же!
- Да, ты прав, - усмехнулась Таня.
    Об их приключениях в пустыне они предпочли никому не рассказывать, объяснив свое отсутствие в течение нескольких дней сбоями в телепортации и случайными магическими завихрениями. Сарданапал, выслушивая весь этот бред от Глеба, кивал с самым серьезным выражением лица, но остальные поверили, даже не поставив под сомнения слова  некромага – связываться не хотелось.
    Но то, что после этого загадочного отсутствия в несколько дней отношения некромага и Тани кардинально поменялись, очевидно было всем, но особо ни к Тане, ни, тем более, к Глебу, с вопросами никто не приставал – боялись Бейбарсова. Хотя, после того, как он, фактически, переехал жить  в Танину комнату, его характер стал если не мягче, то, во всяком случае, много терпимее, а счастливые глаза выходящих каждое утро из комнаты некромага и Тани, заставляли всех пересмотреть отношение к этой паре, которая многими раньше считалась невозможной.
    Одна Гробыня, узнав обо всем, только загадочно и удовлетворенно фыркала, уверяя всех, что «была убеждена, что некромаг и сиротка созданы друг для друга, как  хмырь и тухлое мясо!» Причем, кто в этой паре хмырь, а кто – тухлое мясо, Склепова объяснять не спешила, совершенно не обращая внимания  на возмущенное ворчание Гроттер и красноречивое поигрывание тростью Бейбарсова, которого, к слову сказать, хамоватая ведущая нисколько не боялась.
    Ягун вновь вернул некромага и Таню к реальности.
- Да, кстати, Танька, - Таня и Глеб, вздрогнув, оторвали взгляд друг от друга. – Извини за нетактичный вопрос, но все время забываю спросить… про Локон… ты тогда-таки его использовала по назначению? – Ягун с многозначительной ухмылкой посмотрел на Бейбарсова, а затем перевел понимающий взгляд на улыбающуюся Гроттер. – И как, действует?
- Конечно, - Таня нежно провела рукой по щеке счастливого   Бейбарсова и  прикоснулась губами к его губам, не стесняясь Ягуна. – Еще как действует!

                                                                      конец

Одиночка
Да все знают кто его написал.