Гроттер понимала, что бывший некромаг, получив магию обычного волшебника от Демиурга и её, Таню, в качестве единственной и индивидуальной музы, просто пытается жить полной жизнью, беря все, до чего может дотянуться. А до чего не может - на  то есть магия и упрямый характер, который уж точно никому никогда не переделать!
   Таня невольно улыбнулась, вспомнив по этому поводу вчерашний  спор с Глебом, если этот её монолог можно назвать спором:
- Глеб! Не смей больше так себя вести! Это же просто неприлично, когда ты целуешь меня при всех! - Таня была недовольна не самим фактом, а излишне бурной реакцией окружающих, которые хихикали за её спиной, обсуждая отношения  Гроттер с Бейбарсовым.
- Что же здесь неприличного, не могла бы ты объяснить? - Глеб серьезно смотрел на Таню, хотя глаза его улыбались.
- А то, что при тебе реагировать опасаются, зато я потом выслушиваю, чуть ли не в подробностях описание деталей нашей личной жизни!   
    Таня слегка покраснела, вспомнив, ЧТО именно она услышала на драконбольной тренировке от Феклищевой и Рыжовой. Её они, правда, не видели, но, когда  Таня вышла из-за Гоярына, который загораживал её от малолетних сплетниц, они нисколько не смутились. Машка, на правах старой знакомой нахально уставилась прямо Тане в лицо, как будто ожидала, что сейчас Гроттер, даже если и опровергнет некоторые подробности, то тут же расскажет сама, как обстоят дела в действительности.
- Ну, не думаю, что они могут рассказать тебе что-то новое,- Глеб усмехнулся,  и внезапно Таня оказалась в его объятьях.
- Прекрати немедленно! Я серьезно с тобой разговариваю! В конце концов, ты меня слышишь? - Таня попыталась увернуться от слишком настойчивых губ Бейбарсова, растерянно понимая, что она совсем не хочет, чтобы он прекращал, и плевать ей, что скажут про них, и, вообще, пусть завидуют…
    Через несколько минут, когда Таня смогла отдышаться, она, отойдя от Глеба на несколько шагов, продолжила воспитательную беседу, твердо решив хоть раз настоять на своем:
- Глеб! Я, в самом деле, не хочу, чтобы кто-то лез в нашу жизнь! Послушай, не все то, что происходит между людьми наедине, за закрытыми дверями, следует выносить на публику!
    Глеб слегка нахмурился, но тут же его лицо вновь приобрело насмешливое выражение:
- Хорошо, договорились, - бывший некромаг пожал плечами.- Только тогда напиши мне конкретно часы приема, когда и где к тебе можно подходить и сколько раз в день я имею право тебя обнять.
    Таня замерла. В голосе Глеба чувствовалась обида, даже не просто обида, а какое- то безжизненное согласие принять все, что она скажет. Это было совершенно не похоже на прежнего Бейбарсова, который  всегда все решал за неё.
- Глеб,- осторожно сказала Таня, подходя к юноше, который отрешенно уставился в окно.- Что ты все время мои слова воспринимаешь как-то…
- Как?..- Глеб продолжал смотреть в окно. - Ты, по-моему, ясно  дала мне понять, что не так уж тебе все это нужно. Мне не хотелось бы чувствовать себя раздражающим фактором. Поэтому спасибо, что предупредила, хотя могла и раньше сказать, чтобы не мучиться по поводу аморальности моего поведения.
    И тут Гроттер испугалась. Нужные и правильные слова разом вылетели из головы, кроме одной мысли: «Что я буду делать, если его не будет рядом?»
    Татьяна всегда была самодостаточной личностью и никогда отношения с противоположным полом не могли привести  её мысли   в смятение, достаточное для того, чтобы испугать « грозную русскую Гротти». Вот как  в эту минуту.
- Ты не так меня понял,- проговорила Таня, решив немедленно развеять это состояние чертовской неуверенности в себе.- Да посмотри ты на меня, наконец!
    Глеб медленно перевел взгляд на Таню, но продолжал молчать.
- Бейбарсов, - решительно продолжала Таня, чувствуя, как суровость в голосе тает под взглядом некромага,- давай ты не будешь делать выводы за меня. Я это могу сделать и сама.
    Таня продолжала смотреть некромагу в глаза, чувствуя себя маленьким кроликом перед величественным удавом. Понизив голос, она продолжала:
- Пойми, я просто не чувствую, что полностью себя контролирую, когда ты рядом, а когда ты меня еще и целуешь…- голос Тани становился все тише  и замер на полуслове.
- Разреши мне в этом убедиться,- раздался вкрадчивый шепот некромага
    Таня не заметила, что в процессе разговора опять оказалась в опасной близости от Бейбарсова.
    Но на этот раз, не было сказано ни слова против. Их, практически, не было вообще…

***

    Девушка вспомнила сегодняшнее утро, и на её щеках появился небольшой румянец.
    Глеб ночевал в её комнате и, когда Таня проснулась, (что случилось довольно поздно), бывший некромаг, уже полностью одетый и бодрый, сидел в кресле и смотрел на неё.  Увидев, что Таня открыла глаза, он улыбнулся ей  с такой нежностью, что Таня невольно подумала, как раньше она могла бояться этого человека.
    Проснувшись раньше Тани, Глеб успел заварить ей чай, причем сам, без использования заклинаний, что было маленьким, но важным  проявлением  любви к ней. Таня оценила ненавязчивую заботу экс - некромага. Глеб, поцеловав её на прощанье, чтобы, как он выразился «его не успели забыть», собрался в Нижний. Глядя вслед выходящему из комнаты Глебу, Гроттер вдруг испытала ужасное чувство, что он больше не вернется, и она его никогда не увидит. Таня мгновенно попыталась отогнать это мерзкое ощущение. Глеб  тоже словно что-то почувствовал и, уже на выходе, резко обернулся.
    Несколько мгновений они с Таней смотрели друг на друга, словно не в силах оторваться. Таня вскочила с кровати и, завернувшись в простыню, бросилась к Глебу, который порывисто обнял её.
- Я скоро вернусь! - бывший некромаг шептал, зарывшись лицом  в Танины растрепанные волосы.- Через пару дней я буду здесь, жди меня!
- Возвращайся быстрее! - Таня закрыла глаза, пытаясь растянуть этот момент.
- Что бы ни случилось - помни, я всегда буду рядом,- продолжал бывший некромаг.- Только верь мне, а все остальное неважно!
Таня отступила, неохотно отпуская Глеба.
    Бейбарсов в последний раз улыбнулся ей, и дверь за ним тихо закрылась.
    Таня же, загнав  предчувствия глубоко на дно души,  осталась отсыпаться после бессонной ночи, воспоминания о которой заставляли её  то краснеть, то  счастливо улыбаться.

***

- Эй, Таня, что с тобой? Лицо, как будто смысл жизни нашла, а поделиться забыла! - голос Ягуна вернул её  в библиотеку.
- Что?- Таня вздрогнула, но тут же пришла в себя.- А, завтрак… Идем!
- Танька, ты гляди, со своим некромагом совсем скоро выпадешь из реальности! - Ягун слегка язвил,  хотя до сих пор хмурился, думая о том, что, вот, принесла этого некромага нелегкая, а так хорошо все было!
    Но свои мысли внук  Ягге благоразумно держал при себе, понимая, что его мозг не в состоянии охватить все несовершенство и нелогичность технически нерентабельного изделия под названием «женщина».
- Послушай, Ягун, - внезапно сказала Таня комментатору по дороге в Зал Двух Стихий.- Ты не слышал ничего про отсроченные проклятья?
- Нет,- слегка удивился внук Ягге, глядя на помрачневшее внезапно лицо девушки.- А что? Это ж, вроде, не твоя тема? Зачем тебе?
- Да так, ничего,- Таня пожала плечами, подумав, что она слишком много думает о каких-то старых проклятьях, скорее всего, давно утративших свою силу.- Просто вспомнилось кое-что… Идем, а то все нормальные скатерти без нас разберут!
    Таня первой принялась спускаться по лестнице к Залу.
    И все-таки, почему её терзают какие-то отвратительные предчувствия?..

Где-то за дверью кабинета Сарданапала…

    Два старых  знакомых сидели напротив друг друга в больших креслах в кабинете Академика. Казалось, что может связывать бодрого и румяного бородача средних лет и прекрасного юношу с медового цвета волосами,  в изысканном камзоле с серебряным шитьем? Казалось, две разные эпохи и два разных мира встретились в этот момент в стенах много чего повидавшего кабинета Сарданапала Черноморова. Да так оно и было…
    Голос Сарданапала разорвал гнетущую тишину:
- И ты мне рассказываешь это только сейчас? - директор в волнении вскочил с кресла и заметался по свободной середине комнаты.- Рон, как ты мог? Я, конечно, знал, что ты человек… тьфу, Демиург безответственный, но чтоб такое?!..
- Сардан, перестань, я уже от Агати получил по полной программе! Теперь еще ты! - Перводракон угрюмо  посмотрел на старого знакомого.- Ну, скажи, что я мог еще сделать тогда? Оставить все, как есть? Вряд ли Таня была мне благодарна, если бы Глеб отправился к праотцам!
- Нет, конечно, нет! - спохватился Директор.- Но теперь умрёт она! Ты вообще, соображал, что делаешь? Ты же Демиург, демон тебя подери!
- Не подерет, пробовал уже, - машинально ответил Рон, однако моментально вернулся к теме невеселого разговора.- Вот поэтому я здесь. Хотел с Глебом поговорить. И с Таней, наверно,- добавил он с сомнением в голосе.
- Ни в коем случае! - Академик снова взволнованно зашагал по кабинету.- Она не должна ничего знать. Пока. Я за ней пригляжу. А ты поговори с Глебом. Он же теперь, твоим, вроде, учеником считается, с тех пор, как ты силой с ним поделился. По вашим законам.
    Рон задумчиво кивнул:
- Да, этот  закон для нашего мира  непреложен. Но Глеб вряд ли  захотел  бы стать моим учеником. Он сам достаточно силен, в магическом плане, и вообще…
- Думаю, для начала, ты должен был ему об этом просто сказать,- пожал плечами Сарданапал.- Но, насколько я знаю, ты не потрудился появиться, чтобы ему об этом сообщить. И еще кое о чем, кстати.
    Перводракон протяжно вздохнул:
- Да-а, как-то не так все у них получается. Постоянно какие-то трудности, а теперь еще и это…- Демиург легко поднялся из  мягких глубин кресла Сарданапала.- Мне пора. Он, говоришь, улетел в Новгород, туда, где Агати его нашла?
    Академик кивнул и тут его прорвало:
- Рон, быстрее, прошу тебя, скорее, найди его! Ты же знаешь, что только он может что-то сделать,- голос Директора дрожал от волнения.- Таню надо спасти! Неужели ты, Демиург, не можешь ничего?
    Дракон отрицательно качнул головой:
- Ты  забыл о  законе невмешательства! Глебу я смог помочь, но это был обмен. Я забрал его силу, дав взамен другую. Здесь же помочь девушке  может только кто-то очень близкий. Отец. Брат. Друг. Любимый. Как я знаю,  Глеб для Тани – нечто среднее между этими понятиями. Но, конечно же, то, что он любит её…
- Так ведь все из-за этого и случилось! - перебил его Сарданапал, в волнении теребя свою роскошную бороду, которая слегка оторопела от подобного неуважения и пока ответных действий не предпринимала.- Если бы не эта любовь!..- директор безнадежно махнул рукой.
- Не говори так! – красивое  лицо Демиурга вдруг стало строгим и серьезным.- Любовь - та сила, которая создает все из ничего. Основа и живая ткань мироздания. Это я тебе как Демиург говорю.
- Ладно, знаю, - нетерпеливо кивнул Сарданапал.- Давай быстрей. Времени становится все меньше. Найди Глеба.
    Перводракон кивнул в ответ, быстро очерчивая круг телепорта:
- Я потом к тебе забегу. Так что, до встречи.
    И Рон исчез в золотистых искрах  своего заклинания.
    А Сарданапал  вдруг вспомнил, что  ни в  его кабинет, ни из него нельзя телепортировать по определению.

Где-то в Нижнем…

    Три дня Глеб находился в Нижнем. Всего три дня, а он уже не мог дождаться момента, когда увидит Таню снова.
    Может это и показалось бы странным, но Глеб каждое утро благодарил судьбу и Демиургов за то, что ему была дана возможность начать все сначала. И, конечно, за Таню.
    То, что она с ним и любит его, казалось ему чудом. За напускным спокойствием и равнодушной циничностью, скрывался Глеб Бейбарсов, которого никто не видел и не знал. Этот Глеб был способен часами смотреть на любимое лицо, изумляясь его совершенству.       
    Глядя на Таню, он остро сознавал, что, если бы она тогда не прилетела в Нижний и не закрутилась вся эта странная  история с Перводраконом, то его жизнь была бы полностью беспросветной. Да и была бы?
    Глеб помнил, как сильно болело его сердце, при мыслях, что Таня не с ним. Это, конечно, были отзвуки проклятия ведьмы, хотя Бейбарсов не переставал удивляться, как оно может действовать после потери магии. Но, поразмыслив, он пришел к выводу, что ничего странного в этом нет - ведь подобные проклятья действуют и на лопухоидов, и с ни чуть не меньшим эффектом.
    После того, как Демиург изменил его природный дар некромагии, Глеб, порой, чувствовал себя странно, когда мог получить желаемое при помощи других заклинаний и  действий, вместо привычной магии смерти.
    В последнее время, правда, Глеб чувствовал, что его силы, которые использовались при произнесении заклинаний, как-то слишком быстро восстанавливаются. И еще, бывший некромаг с каким-то изумлением понял, что способен к магии абсолютно любого вида, как светлой, созидательной, так и к темной, и, что самое поразительное, к некромагии.
    Да-да, все некромагические заклинания, которые, по идее должны были утерять силу, остались при нем. Он совершенно спокойно мог пользоваться некромагией, но сила, идущая на них, была, как это ни абсурдно, светлой.
    Глеб никому ничего не сказал, даже Тане, решив сначала сам разобраться с источником загадочной энергии.
    Он снова подумал о Тане, и выражение глаз некромага  потеплело, а губы слегка дрогнули в улыбке.
    Как же он скучает по ней! Целых три дня без  неё, без её зеленых  глаз и рыжих кудряшек, без этих упрямо изогнутых губ, таких нежных и требовательных, когда они наедине! Так и хочется схватить её  в объятья и не отпускать никогда!
    Тут незамысловатые  мечты некромага внезапно были прерваны.
    Глеб ощутил, что где-то рядом образуется телепорт и внутренне напрягся. Квартиру его тети, где он останавливался, приезжая  в Нижний, знали немногие, поэтому Глеб недоуменно ждал, кто бы это мог быть. И магия ощущается какая-то странная…
    Глеб внезапно почувствовал, что кто-то телепортирует в его комнату.  Бывший некромаг напрягся, держа наготове кольцо, чтобы, в случае чего, дать отпор незваному гостю.
    Возле стола появилось золотистое облачко телепорта и, увидев находящегося в круге света, Глеб изумленно вздернул бровь.
    Демиург! Тот самый! И что он здесь делает?
    Глеб продолжал молча смотреть на Рона, который к тому времени  уже довольно бойко осмотрелся и повернулся к хозяину комнаты:
- Ничего, неплохо! А я вот решил тебя навестить, узнать, как у вас дела! Агати привет передает, тебе и … Тане!
    Слух  Глеба сразу резанула заминка перед именем Тани. Будь  что-то другое - он бы не обратил на это внимание, но все, что, так или иначе, касалось её, остро ощущалось некромагом.
- Спасибо! Только мне кажется, что вряд ли бы вы явились сюда только ради того, чтобы передать нам с Таней привет,- Бейбарсов внимательно смотрел в лицо Перводракона, который заметно смутился.- Что происходит? Что-то случилось?
Но Демиург уже слегка пришел в себя.
- Ну, во-первых, здравствуй,- проворчал он, усаживаясь почему-то на стол, отодвигая в сторону карандашницу.- Ты же хозяин - вот и принимай гостя, как полагается. Можно подумать, к тебе демиурги каждый день на огонек заглядывают.
- Чаю? - Глеб усмехнулся, осознав, кого он собирается угощать.- Только сахар закончился, остался мед и какое-то печенье, кажется.
    Рон несколько мгновений смотрел на некромага совершенно изумленно, а потом громко расхохотался:
- Ну и ну! Нет сахара! Ты же… маг!
    Глеб пожал плечами.
- После того, как  жил без магии, как-то бережнее начинаешь к ней относится. К тому же, мед полезнее.
    Демиург прервал смех и серьезно взглянул на Бейбарсова:
- Ты прав. Не стоит беспокоиться. Я не чаи распивать пришел. Мне, действительно, нужно с тобой поговорить. И разговор этот касается Тани.
    Глеб так сильно сжал кулаки, что его пальцы хрустнули, а смуглое лицо заметно побледнело. Однако голос некромага звучал ровно:
- Что с Таней? Говорите!
    Демиург вздохнул, устаиваясь на столе поудобнее:
- Дело в проклятье. Я имею в виду то проклятье, которое лежит… вернее, лежало на тебе. Его наложила сильнейшая некроведьма, насколько я понял, та, чьим учеником ты был.
- Да, знаю,- нетерпеливо тряхнул головой Глеб.- Но причем здесь Таня?
- Понимаешь,- голос Рона звучал как-то растерянно,- когда ты добровольно отказался от магии, проклятие с тебя было автоматически снято, поскольку  тот момент, после которого ты очнулся уже с моей силой, ты был, скажем так, мертв. То есть, проклятие формально было выполнено и утратило свою силу.
- Прекрасно, - Глеб почти не был удивлен.-  Я, конечно, благодарен, но все же не понимаю, какое это имеет отношение к..
- Подожди,- Демиург досадливо тряхнул головой, рассыпав медовые пряди по плечам.- А ты знаешь, в чем заключалась суть проклятья?
- Да,- Глеб слегка нахмурился.- Старуха сказала тогда, что если Таня не ответит мне взаимностью, моя жизнь станет пустой. Ну, так если проклятия больше не существует, значит, все в порядке. К тому же, она любит меня, я знаю.
    Голос некромага потеплел. Рон внимательно смотрел на него. Будучи  Демиургом,  он видел, насколько Глеб дорожит этим чувством, относясь к нему трепетно и с такой осторожностью, как будто до сих пор не может  поверить, что его любовь взаимна.
Перводракон опустил глаза.
- В том-то и дело, - тихо произнес он.- Твоя наставница не потрудилась поставить тебя в известность о настоящем варианте проклятия, сообщив по каким-то своим соображениям только о первой части. Вторая же касалась непосредственно Татьяны.
    Некромаг почувствовал, как кровь застучала в висках. Он  молча смотрел на Демиурга, понимая, что услышит сейчас нечто страшное.
- Вторая часть проклятья? - прошептал он в отчаяние.- Но… что же это?
- А вторая часть была простой и незатейливой, как, впрочем, и все проклятья подобного рода,- негромкий голос Рона показался Глебу гласом судьбы, которая посчитала, что мало на их с Таней головы пришлось испытаний.- Смысл проклятья был в том, если я не ошибаюсь, что, если она не полюбит тебя – твоя жизнь станет пустой, и  ты умрешь. Но, в случае,  если Таня полюбит тебя, умрет она!

Бейбарсов немигающим взглядом  смотрел  на Демиурга:
- И вы молчали! Что надо делать, говорите?
- Насколько я помню, еще в прошлый раз, когда мы пришли на помощь Древниру, в вашем мире была некая Пифия, которая снимала подобные проклятья.
- Пифия? - недоуменно нахмурился Глеб.- Но они  всего лишь предсказывают судьбу, да и то, не всегда правильно!
- Это не совсем обычая Пифия. Вернее, совсем необычная. Она - потомок  одного из древних богов Хаоса и лесной нимфы. От матери она и унаследовала способность снимать любые проклятия, а от  отца - способность еще более удивительную!
    Глеб вопросительно и требовательно смотрел на Рона, не говоря ни слова. Деятельный ум Бейбарсова уже просчитывал варианты. Он понял, что к Тане в ближайшее время он не вернется ни за что, пока не найдет способ снять с неё смертельное проклятье мерзкой ведьмы. В эту минуту бывший некромаг ненавидел себя за то, что из-за него жизнь Тани под угрозой.
    Он обвинял себя в том, что посмел находиться с ней рядом, не подумав, к каким последствиям это может привести. И знал же, прекрасно знал о проклятие и даже не подумал ничего проверить, идиот влюбленный! Если с ней что-нибудь случится, он не сможет жить, не захочет, не будет!
    « Немедленно прекрати истерику! - Глеб подавил этот внезапный приступ самоедства.- Надо действовать, а не причитать, как первокурсник, который забыл сдать книгу Абдулле!»
    Демиург, между тем, продолжал:
- При рождении девочки заметили, что вокруг неё всегда происходило что-то странное. Казалось, что все птицы и звери приходили поиграть с ней, когда некому было присмотреть за ребенком. Сначала, эту особенность отнесли на счет её происхождения от нимфы, ведь они прекрасно ладят с животными, являясь частью природы. Но вскоре, когда девочка подросла, стало понятно, что  у неё проявился странный, уникальный дар, которым не обладает ни один маг в мире - она умела делать предсказания и все они, понимаешь ВСЕ, исполнялись в точности.
- Но как это возможно? - поразился некромаг, внимательно слушавший рассказ.- Предсказания, вообще, одна из самых неточных и сомнительных отраслей магической науки. Да и процент сбывающихся пророчеств крайне мал!
- В том-то и дело! - кивнул Демиург.- Эта Пифия могла делать то, что не могли даже Боги. Сначала казалось, что это просто талантливая провидица, но на деле все вышло гораздо проще и … страшнее. Любое желание девочки, высказанное в виде пророчества, исполнялось. Ей стоило только пожелать и высказать вслух желание, например, чтобы мир перестал существовать или демоны Хаоса населили Землю, и произнести в правильном виде - пророчество тут же становилось чудовищной явью. К счастью, её отец сумел оградить девочку от неправильного влияния, научив её доверять только  своему сердцу и никогда не произносить ничего необратимого. Много лет девочка, а после уже взрослая женщина жила в лесу, скрываясь ото всех, кто пытался извлечь выгоду из её дара.
- Я никогда не слышал ни о чем подобном! – Бейбарсов напряженно думал.- Где её найти?
    Перводракон усмехнулся:
- Знаешь, сколько людей задавали в своей жизни этот же самый вопрос? Как ты думаешь, мало найдется личностей, пренебрегших возможностью исполнить свое самое заветное желание? Причем, повторюсь, любое! Многие пытались искать Пифию, а некоторые даже находили. Но и здесь они жестоко просчитывались! Пророчество Пифии должно быть добровольным, не вырванным под угрозами, пытками или принуждением. Однажды,  некий некромаг, попытался получить исполнение какого-то своего гнусного желания. Он подверг пророчицу пыткам, чтобы вынудить  произнести то, чего он хотел, но  и не предполагал, чем это для него закончится! Пифия произнесла пророчество, и некромаг оказался в последнем круге Тартара. Он испытывал чудовищные мучения голода и жажды, хотя вода и  пища были перед ним, но он не мог насытиться, не мог даже прикоснуться губами к желанной влаге.
- Некромаг… - внимательно вслушиваясь, потрясенно прошептал Бейбарсов.
    Рон понимающе кивнул:
- Да, ты встречался с ним, и, насколько я знаю, уже не раз. Теперь ты понимаешь силу предсказаний этой Пифии? Отправить самого сильного некромага в Тартар одним коротким стишком на веки вечные! Да, мрак дал Танталу  возможность появиться на матче и в Междумирье ты встречался с его астральной сущностью, но он всегда возвращается обратно, в Девятый круг, ибо таково было Пророчество Пифии!
    Глеб молчал. Умолк и Демиург, сочувственно глядевший на юношу.
- Ты, надеюсь, понимаешь  её отношение к некромагам, пусть даже бывшим, -  вполголоса добавил Рон, видимо думая, что Глеб не осознал этого простого факта.
    Бейбарсов понял, что мелькнувшая, было, надежда спасти Таню угасла, не успев даже разгореться, но он  привык добиваться своего.
- Я найду её. Уговорю, сделаю, что угодно, но она поможет мне! - Глеб напряженно смотрел в одну точку. Для упрямого некромага не существовало невыполнимых задач.
    Демиург одобрительно кивнул:
- Ну что ж, попытайся! Но, прежде, ты должен написать Тане, что уходишь от неё.
- Зачем? - Глеб смотрел  на Дракона, а в его глазах вдруг вспыхнула ненависть к посмевшему  сказать подобное.
    Демиург успокаивающе коснулся его плеча:
- Пойми, она не должна испытывать те чувства, которые медленно, но верно тянут  её к могиле. Каждый ваш поцелуй, каждый взгляд, не говоря уже о ночах, проведенных вместе, приближают исполнение проклятья. Я чувствую это, не забывай, кто я. Этой ночью ты был с ней, не так ли?
    Глеб, помедлив,  кивнул, пытаясь избавиться от внезапно вспыхнувшего желания оглушить Рона каким-нибудь хитрым заклинанием, и лететь к Тане, немедленно, сию же секунду!
- Но-но! – Перводракон укоризненно покачал головой, показывая, что чаяния  Бейбарсова не являются для него загадкой.
- Прекратите лезть в мои мысли! - Глеб холодно смотрел на Бога.
- Даже не собирался! - пожал плечами Демиург, совершенно не обидевшись.- В зеркало посмотри - на лице все написано. Совершенно не умеешь владеть собой. Любой враг на два хода вперед тебя просчитает, если не научишься скрывать эмоции.
- Перестаньте меня воспитывать! Лучше объясните, зачем писать Тане, что я … ухожу от неё? - последние слова дались некромагу с трудом.
- Затем, что надо хотя бы притормозить действие проклятья! Сам не понимаешь, что ли! Она не должна тебя любить, не должна была ни по каким Книгам Судьбы! Танина судьба была предрешена, она прожила бы всю жизнь с Иваном Валялкиным, родила бы троих детей и умерла, дожив до весьма преклонных лет! Но тут появился ты и весы судьбы покачнулись. Твоя судьба тоже была предрешена, согласно ей, ты погибал в бою с группой из Магщества, еще там, на Алтае, когда умерла ваша наставница. Но что-то пошло не так! Никто не знает, почему вариант, вписанный в Книге Судеб, изменился! Ты знаешь, что никто не в силах вписать или вычеркнуть что-либо из этой Книги! Она пишет себя сама! И почему Судьба решила изменить первоначальную запись - не знает никто!
    Бейбарсов слушал горячую речь Демиурга и поражался, насколько его не волнуют все эти подробности.
    Перводракон же, тем временем, продолжал:
- Ты понимаешь, что вы вообще не должны были встретиться! Ваши отношения не вписаны в ткань мироздания, извини, если это звучит пафосно, но я-то знаю, о чем говорю!
- Да, не сомневаюсь,- Глеб автоматически вертел в руках карандаш, думая только о том, что ему плевать на судьбу, Демиурга и смерть, лишь бы Таня была рядом.
- А, ты все равно пока этого не поймешь,- махнул рукой Рон, опять без труда угадав его мысли.- Поэтому, просто знай, что Таня убивает себя, продолжая испытывать к тебе чувства, которых, в принципе, не должно быть. Если ты хочешь спасти её, хотя бы временно, пока не найдется выход, она должна испытать к тебе совершенно противоположное - разочарование и ненависть.Тогда проклятие будет направлено на поглощение этой энергии боли, а не на неё и её жизнь. Только это поможет удержать её от гибели.
    Глеб молчал, осознав, что выхода у него нет. Он уже понял, что ему не просто надо исчезнуть из Таниной жизни навсегда. Он должен  оставить о себе воспоминания, как об отвратительном и подлом некромаге. О том, кто сломал ей судьбу, предав её и посмеявшись над чувствами, которых так долго добивался.
    Только в этом случае она будет жить.
    Глеб решительно поднял голову:
- Да,   - твердо  произнес он, глядя на Демиурга.- Я напишу так, как нужно.
- Тогда за дело, пока вновь не напали сомнения,- Рон мгновенно подвинул Глебу лист бумаги и карандаш. - Ты знаешь, что писать!
    Спустя полчаса запечатанное письмо унес купидон по направлению к Тибидохсу.  За все это время Глеб не проронил ни слова, но бледность его лица, по которому иногда пробегала судорога боли, говорили сами за себя. Молчал и Демиург, понимая и ощущая, бурю чувств в душе  Бейбарсова, особенно, учитывая то, ЧТО было написано в письме.
- И что теперь? – безжизненный голос некромага нарушил тяжелую тишину.
- Теперь? - встрепенулся Демиург, спрыгивая с подоконника, на котором удобно просидел все последнее время, пока Глеб писал за  столом.- Теперь за дело! Или ты уже не хочешь искать Пифию?
    Ответный взгляд Бейбарсова был полон холодного гнева.
- Я так и думал,- хитро прищурившись, продолжал Демиург.- Не время хандрить и сожалеть, надо всегда идти вперед.  И запомни - только от тебя зависит, увидитесь вы с Таней или нет. Только ты сможешь сказать  судьбе «нет», там, где боги и демиурги уже склонили голову, согласившись. Любовь может все, и это не слова. Я создал свой мир, и я знаю это.
- Где мне искать эту Пифию? Дайте мне просто направление. Я начну поиски сейчас же!
- Это, конечно, было давно,- задумался Рон, машинально поглаживая рукоять меча,- но, по последним сведениям она обреталась где-то  в тайге, в районе реки… Иртыш, так кажется, она называется?
    Глеб вскинул на Перводракона глаза, изумленно услышав место последней прописки пресловутой Пифии.
- Иртыш? - произнес он, думая о странном совпадении.
- Сейчас покажу,- Демиург словно не заметил замешательства некромага.
    Пара пассов - и из его ладони вырастает туманное облачко, постепенно принимая форму объемной карты какой-то местности.- Вот этот район. Здесь почти нет жилья, да и места глухие, безлюдные.
    Глеб молча смотрел на место, показанное Роном и потрясенно  думал о том, что судьба, должно быть, решила посмеяться над ним, потому что он вынужден, должен будет обратиться за помощью к человеку, которого, мягко говоря, не выносит. К тому, кто пытался отнять у него Таню, к тому…
    Тут Глеб спохватился, увидев, что Демиург, не мигая, наблюдает за ним.
- Что-то случилось? - голос Перводракона был слишком заботлив.
- Не важно,- Глебу не хотелось говорить об этом. – Я понял, что делать. Я немедленно лечу туда.
- Ты уверен, что знаешь, как поступить?
    Глеб внимательно смотрел в изумрудные глаза Демиурга, затем слегка наклонил голову:
- Да, я знаю, к кому мне обратиться. Сейчас не время для ложной гордости. Пусть он говорит, что угодно, пусть хоть убьет меня, но, если он поможет, я с радостью стерплю все его оскорбления и, ни слова в ответ, кроме благодарности, он от меня не услышит.
    Тут Перводракон улыбнулся - открыто, словно услышал невесть что приятное. Его улыбка осветила комнату, как солнце в хмурый осенний день.
- Да, я вижу, ты знаешь, что делать дальше! Иди. Но помни, времени у тебя совсем немного. И старайся не вспоминать о плохом. Ты же знаешь, что все написанное тобой в письме - неправда. Не жалей и не мучай себя, а думай лишь о том, как помочь ей. Время, Глеб, время уходит!
    Глеб  и Демиург несколько мгновений  смотрели друг на друга. Затем Глеб коротко поклонился и, не сказав больше ни слова, стремительно вышел за дверь.

***
- Ты? Привет! Не ожидал тебя здесь увидеть! – первое удивление прошло, Ванька посторонился, пропуская девушку вовнутрь.- Проходи, садись, вот здесь, у печки. Тепло еще не ушло, так что согреешься!
    Девушка молча смотрела, как Ванька набрасывает на лавку у печи какую-то шкуру, чтобы её было удобнее. Тангро слегка фыркнул во сне, заворочался и барсучонок, спящий рядом. Гостья протянула руку к малышу и погладила шелковистую шерстку. Переведя взгляд на Ваньку, она слегка улыбнулась:
- Да у тебя, я смотрю, здесь целое хозяйство. И дракон, и барсук, и жеребенок еще, насколько я знаю.
    Ванька кивнул, вернув улыбку:
- Да, вот так и живем. Чаю будешь? Самовар еще не остыл, могу угостить. А то, пока вскипит, долго ждать придется.
    Девушка покачала головой и слегка прищелкнула пальцами, заставляя уже почти остывший самовар закипеть в одно мгновение.
    Ванька, усмехнувшись, наклонил голову в знак благодарности:
- Я уже и забыл, как это бывает. Что ж, спасибо, теперь я могу с чистой совестью налить  тебя чаю, чтобы ты не рассказывала, что   Валялкин в тайге поил тебя какой-то едва  теплой бурдой.
- Думаешь, мне есть, кому рассказывать? – гостья  пожала плечами, беря озябшими руками дымящуюся  кружку, протянутую ей Ванькой.- Ленка с Шурасиком такими ненаучными мыслями голову себе не забивают, а больше и некому!
    Девушка смотрела на искорки затухающего огня на поленьях в печи, и по её бледному лицу метались отблески пламени, придавая ей загадочный и величественный вид.
    Несколько минут прошло в молчании. Ванька терпеливо ждал, пока его поставят в известность о цели прихода, а девушка настолько расслабилась, глядя на огонь, что, казалось, забыла, где она находится.
- Жанна,- осторожно произнес Валялкин, решив вернуть  гостью в реальность,- а что случилось? Зачем ты здесь?
    Аббатикова перевела взгляд на юношу и иронично спросила:
- А что, я тебе помешала? Так я на пару минут всего. Чай-то допить можно?
- Да я не к тому,- досадливо отмахнулся Ванька, в душе ругая себя за бестактность.- Перестань. Я рад видеть знакомых в любое время...     
    Когда у них оно есть, конечно,- добавил он едва слышно.
    Однако для некромагини не составило  бы труда разобрать даже едва слышный шепот на другом конце избы, поэтому она только горько усмехнулась:
- Да уж, со свободным временем у всех напряг. А ты как поживаешь? Ты один здесь?
- Ты же знаешь, что да. Зачем спрашиваешь,- усталым голосом произнес Ванька, пристально  вглядываясь в неожиданно заинтересовавший его флакон на столе.
- Извини,- Жанна смотрела сочувственно.- Я что-то совсем разучилась общаться. И времени нет, и не с кем.
- Да, у меня то же самое,- кивнул Валялкин.- Но это не важно. Я здесь не напрасно. Я могу помочь, тем, кто в этом нуждается. А это для меня – главное.
- Ты всегда был таким,- усмехнулась Жанна, отставляя чашку на край деревянного, грубо сколоченного стола.- Мы, конечно, совсем не общались, но я помню, из-за чего вы постоянно ссорились с…
    Ванька искоса глянул на девушку и Аббатикова спохватилась:
- Еще раз прошу прощения, - голос девушки звучал виновато.- Знаю, это не мое дело, но… сорвалось…
    Ванька испытал к Жанне минутное чувство неприязни, но тут вдруг вспомнил, как  в Тибидохсе  говорили о том, что  Аббатикова было влюблена в Глеба. А ведь ей еще хуже. Глеб никогда не испытывал к девушке никаких чувств, исключая дружеские и, возможно, братские, не больше.
- Все нормально, - Ванька улыбнулся Жанне.- Все уже прошло и осталось в прошлом.
- Да, в прошлом,- эхом повторила Аббатикова, и тут, словно вспомнив, зачем она здесь,  быстро заговорила:
- Иван, понимаешь, тебе, наверно, показалось странным меня здесь видеть, но мне нужна твоя помощь.
- Конечно, Жанна, что случилось? – Ванька всегда был готов помочь, такой уж характер.- Только не понимаю, чем тебе может помочь бывший маг, совершенно утративший способности?
- Ну, как я вижу, ты прекрасно обходишься без всякой магии,- улыбка Жанны была очень приятной и совершенно меняла лицо некромагини, делая его каким-то детским и беззащитным.- Да и мне нужна в принципе, самая обычная вещь - травы для ритуалов. Я могла бы купить их в любом магвазине на Лысой Горе, но я не очень в них разбираюсь, а, к тому же, здесь они прямо из леса, свежие и настоящие.
- Само собой,- Ванька широко улыбнулся некромагине в ответ, радуясь, что может ей помочь.- А что конкретно тебе нужно?
    … Ванька слушал, как Жанна негромко перечисляет травы, которые ей были нужны, машинально кивал и думал, что Аббатикова, в сущности, такая же жертва обстоятельств, как и он, ей точно так же не повезло. И пусть она сильная некромагиня, а он бывший маг и отшельник-ветеринар, оба они совершенно одиноки и, по большому счету, никому не нужны.
    Тем временем, разговор перешел на знакомых и однокурсников. Жанна училась в магспирантуре в Магфорде, но иногда, вместе с Шурасиком и Леной Свеколт, навещали Тибидохс, который был их первым нормальным пристанищем.
Разговор зашел о Пупсиковой с Попугаевой, затем Жанна рассказала, что знала о Семь-Пень-Дыре, о Горьянове, о Жикине…
    У всех была своя жизнь, свои страсти и увлечения, и Ванька думал, как странно, что они столько времени провели вместе, но совершенно ничего не знали друг о друге, да и, наверно, не хотели знать.
- Скажи,- Ванька неожиданно перебил некромагиню,- а ты, когда в последний раз там была?
- В школе?- спросила Жанна, машинально откидывая волосы за спину, так, что взгляд Ваньки невольно задержался на вспыхнувших в отблесках огня красноватых бликах на них. – На прошлой неделе, пару дней назад. А что?
- Я просто хотел спросить, ты Таню видела? – Валялкин спросил и сразу же пожалел о своем вопросе, так как увидел, как мгновенно помрачнело лицо девушки.
    Ванька обругал себя бесчувственным ослом, подумав, что Жанна до сих пор неравнодушна к Бейбарсову, а ведь Таня сейчас с ним!
    Но Жанна спокойно, как и подобает истинному некромагу, ответила:
- Да, я их видела с Глебом, мы встретились  на выходе, они как раз собирались прогуляться по берегу океана.
    Ванька молчал. Молчала и Жанна, машинально поглаживая тонкими пальцами шкуру, на которой она сидела.
- Ты хотел спросить, все ли у неё хорошо и счастлива ли она с Глебом?- Жанна спокойно смотрела на Валялкина и её красивые темно-серые глаза, казалось, заглядывают ему прямо в душу. Впрочем, возможно, так оно и было, еще никто не знал до конца всех возможностей тибидохских некромагов.
- Да,- просто ответил Валялкин, как всегда бесхитростно, не изворачиваясь и не делая вид, что он имел в виду совершенно другое.
- Таня и Глеб любят друг друга,- Аббатикова едва слышно вздохнула.- Они совершенно счастливы. Знаешь, когда я их увидела, мне показалось, что я не могу их  представить не вместе. Ну, как дерево без корней или песню без музыки, что-то подобное.
    Ванька вдруг улыбнулся открыто и ясно, своей знаменитой валялкинской улыбкой, от которой даже гарпии становились послушными, а все вокруг  чувствовали, что их настроение улучшается.
- И прекрасно, это же прекрасно, что люди счастливы!
    Жанна почувствовала, что её лицо невольно расплывается в улыбке в ответ. Одновременно, она с каким-то испугом поняла, что этот парень, её одногодок, обладает качеством, которое она еще не встречала ни у кого, да и, возможно, вряд ли встретит – умением  искренне, без лицемерия и фальши, радоваться за других.
    С сожалением, Жанна поднялась с мягкой шкуры:
- Мне, наверно, уже пора. Я и так отняла у тебя много времени,- Жанна чувствовала, что ей совершенно не хочется никуда уходить. Что её ждет? Опять темный напыщенный Магфорд, чопорные профессора и вечно занятые Лена с Шурасиком? Им и без неё хорошо, просто прекрасно!
- Ну, нет,- Валялкин смотрел на неё, прищурившись.- Без кружки чая на «посошок» я тебя никуда не отпущу! Если ты, конечно, не очень спешишь?- спохватился он, вопросительно глядя на некромагиню.
    Жанна снова улыбнулась,  садясь на деревянную скамью:
- Я никуда не спешу. И с удовольствием выпью чая, он у тебя просто отличный! Ты какие травы в него кладешь?
    … Они проговорили еще часа три, причем Ванька не уставал удивляться широте затронутых в разговоре тем. Он никогда и не думал, что Жанна, эта скрытная, молчаливая девушка, способна шутить и смеяться, так чистосердечно  и просто, без малейшей жеманности.
- Ну, мне пора! - спохватилась Аббатикова, когда за окошком Ванькиной избы совсем стемнело.- Порядки в Магфорде строгие, приходить надо по расписанию, до полуночи.
- Жаль,- непроизвольно вырвалось у Ваньки.
    Сказав это, он сам удивился. Ему совершенно не хотелось прекращать этот простой и непринужденный разговор. Жанна недоверчиво смотрела на него.
- Завтра зайдешь, я все травы, что ты просила, соберу, хорошо? - продолжал Валялкин, слегка смешавшись от немигающего, взгляда некромагини.
    Аббатикова слегка  кивнула:
- Я к вечеру буду, когда занятия закончатся, не поздно?
- Нет, что ты, как раз и я с делами должен разобраться.
- Ну, я пойду? - вопросительно сказала Жанна, направляясь к выходу.
- Я провожу! - Ванька подошел к двери, открывая её перед девушкой.
- Не стоит, я телепортом,- Жанна и Иван вышли на поляну перед домом, залитую лунным светом.- До завтра, Вань!
- До завтра! - Ванька смотрел, как исчезает в светящемся круге худенькая фигурка, чувствуя странное сожаление о том, что она уходит.
- До завтра! - повторил он шепотом, глядя на опустевшую поляну перед темным, одиноким домом.

Где-то в тайге на Иртыше. Вечер.

    Таежный закат окрасил вершины вековых сосен  в малиново-багряные тона. Наступившая осень не была холодной, поэтому Ванька присел на крыльцо, отдохнуть после трудного дня. Сегодня было  не особо много пациентов, но  тяжелый случай с кикиморкой  с дальнего болота вымотал Ваньку. Кикиморка по глупости запуталась в мотке кем-то брошенной, ржавой  проволоке, и рассекла себе бок, полностью вогнав колючие проржавевшие шипы в тельце. Ванька, которого позвали товарки невезучей  пациентки, сначала долго уговаривал кикиморку  не бояться, потом пытался вытащить проволоку, что произошло бы  раз в десять быстрее, если бы водяничка не изворачивалась и не верещала, как резаная.
    Пока бок был промыт, обработан мазью подорожника и перевязан, доктор  успел порядочно устать. К тому же, от визгов кикиморки страшно болела голова.
    « Скоро уже стемнеет,- Ванька, прищурившись, смотрел на закатные облака, летящие в вышине.- Жанна должна прийти, если не забыла, конечно. Вряд ли ей так уж нужны травы, которые можно везде достать».
    Ванька ощутил какую-то щемящую тоску в груди, при мысли, что Жанна может не прийти. Они так здорово пообщались вчера! Давно Ваньке не было так спокойно на душе, с тех пор, как они с Таней расстались.
    Мысли о Тане автоматически переключились на некромага. Хотя, он теперь не некромаг!
    Ванька знал поразительную историю о Демиурге из рассказов Ягуна, который, конечно же, не мог не разболтать об этих невероятных событиях другу. Глеб опять вернул себе магию, но некромагом быть, вроде, перестал. Так сказал Сарданапал, уж он-то в этом разбирается!
    « Ну, и ладно, - думал Валялкин, устало опершись о поленницу.- По крайней мере, Таня теперь не будет  его бояться. Он, ведь, даже любя её, ухитрялся вселять  в неё чувство страха».
    Воздух на полянке перед избой вдруг заискрился и задрожал, обозначая круг телепорта.
    « Неужели, Жанна?- обрадовался Ванька, сам удивляясь своим эмоциям.- Даже раньше, чем обещала! Надо пойти, встретить!»
    Но, сделав несколько шагов по направлению к месту телепорта, Ванька вдруг замер, не понимая, в чем дело.
    В мареве золотистых искр проявилась фигура, которая уж никак не могла принадлежать хрупкой и невысокой некромагине.
Ванька мгновенно узнал этот надменный силуэт, а резкий разворот фигуры в его сторону, отмел всякие сомнения в принадлежности физического тела прибывшего бывшему некромагу.
    «А этому что здесь надо?» - Валялкин почувствовал, что внутри него поднимается… нет, не ненависть, он был слишком  порядочным для такого  низменного чувства, но  определенный всплеск огромной неприязни, все же, испытал.
    Из круга телепорта прямо навстречу Ивану шагнул  собственной персоной Глеб Бейбарсов.

***

    Несколько мгновений бывшие соперники не мигая, смотрели друг на друга. Ваньке вспомнилась и история с Зеркалом Тантала, и кровь Вепря, и дуэль с некромагом, все те случаи, когда Бейбарсов пытался отнять  у него Таню. И, что самое горькое, ему это удалось. Валялкин слишком хорошо сознавал этот факт. Он был рад за Таню, которая, наконец-то, была счастлива и спокойна, но к некромагу испытывал стойкую, застарелую антипатию. И сейчас, глядя на надменное, красивое лицо  счастливого соперника, Ванька на миг почувствовал  желание ударить этого манерного типа, чтобы лицо его перестало быть таким уж совершенным.
    Глеб же, молча, стоял перед ним, с выражением полного спокойствия, однако Ванька, которого жизнь в тайге приучила к наблюдательности, заметил, что ладони Глеба сжаты в кулаки, а жилка на виске сильно бьется.
    Неприязненно прищурившись, Ванька шагнул вперед:
- Что ты здесь забыл?
- Надо поговорить,- Глеб говорил, стиснув зубы, так тихо, что даже в таежном молчании его едва было слышно.
- А есть о чем?
- Мне нужна твоя помощь.
- Интересно, чем я могу помочь некромагу? Хотя, да, ты теперь просто маг, тёмный, если я не ошибаюсь?
- Ошибаются все. И  ты, и я не являемся  исключением. Дело касается Тани.
- Тани? Что случилось? - Валялкин почувствовал сильное беспокойство.
- Она умирает. На ней - мое проклятье. Я каждую секунду ожидаю худшего. Помоги… не мне - ей.
- Умирает?- Ваньке показалось, что он ослышался.- Что значит - умирает? Какое еще проклятье? Что ты с ней сделал, сволочь?
    Крылья точеного  носа Бейбарсова затрепетали от гнева, но некромаг, взяв себя в руки, слегка опустил веки, признавая правоту  Валялкина:
- Говори, что угодно, но помоги мне спасти её. Я дам тебе  все, что пожелаешь, только  помоги.
- Заткнись ты со своими желаниями, говори внятно, в чем дело?
- Ведьма, у которой я учился некромагии… Она прокляла меня и Таню. Я от проклятия избавился, но…
- В чем суть? Чем я могу помочь?
-  Таня полюбила меня – и она, согласно проклятью, должна умереть. Ты знаешь историю  про Демиурга?
    Ванька кивнул, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься с кулаками на Бейбарсова.
- Он рассказал мне, что  здесь, в этом районе, живет некая древняя пророчица, Пифия,- продолжал некромаг, глядя прямо Валялкину в глаза.- Только она может снять проклятье. Надо спешить. Неизвестно, когда оно сработает. Помоги найти Пифию, без твоей помощи я не успею.
- А Сарданапал? Он что?
    Глеб покачал головой:
- Я говорил с Демиургом. Неужели, ты думаешь, я бы не выяснил все, прежде, чем приходить к тебе?
- Сколько у нас времени?- Ванька, задумавшись, закусил губу.- Что с ней должно случиться?
- Да, пойми, не знаю я! – хваленая выдержка изменила Бейбарсову, он почти  кричал.- И никто не знает! Демиург говорит, что это срок от трех дней до недели, зависит от того, как она будет сопротивляться! Действие проклятья было приостановлено, но теперь его ничто не сдерживает, и откат может быть мгновенным!
    Ванька вдруг осознал, насколько все серьезно. Никогда он не видел некромага в такой панике. По лицу Бейбарсова пробегали судороги, кулаки нервно сжимались и разжимались, а глаза были полны отчаяния. Ванькины мысли неслись, наскакивая друг на друга.
Пифия… Валялкин не мог вспомнить, чтобы лесные обитатели хоть раз упоминали о ком-то подобном. Ни о какой Пифии Ванька и слыхом не слыхивал. Неужели, он ничего не сможет сделать, не сможет помочь Тане!? Его вдруг обуял гнев, такой сильный, что никаких сил сдерживаться уже не оставалось:
- Это ты, ты во всем виноват! – спокойный всегда Ванька сорвался на крик, с отвращением глядя на стоящего перед ним Глеба.- Если бы не ты!..
- Прекрати, я пытаюсь что-то сделать!
- Да все, что мог плохого, ты уже сделал! Как ты мог оставить её одну в эту минуту! Если все так серьезно…
- Если бы я остался сейчас рядом с ней, она, возможно, уже была бы мертва! Мне пришлось написать ей, что я не вернусь, что я просто её… использовал!
- Что? – Ванька не поверил своим ушам.- Ах, ты!..
    Совершенно потеряв голову от гнева, Валялкин бросился на некромага. От неожиданности в первую секунду, Глеб не успел увернуться, и Ванька с наслаждением впечатал костяшками кулака прямо в скулу Бейбарсова.
    Но Глеб уже успел прийти в себя и от души ответил бывшему сопернику. Ответил по-простому, без магии.
    Сцепившись, парни покатились по земле.
    Неизвестно, чем бы закончилась бессмысленная драка, если бы на поляне перед домом не появилось облачко телепорта, из которого вышла Жанна. Увидев безобразную картину, она мгновенно  прошептала оглушающее заклинание и, не раздумывая, метнула его в Глеба.     
    Не ожидавший с этой стороны удара Бейбарсов потерял сознание.
    Жанна бросилась к лежащему на земле Ваньке, который пытался подняться. Некромаг довольно сильно ударил его, и из рассеченной губы стекала струйка крови. Но Ванька в запале не чувствовал боли.
- Ваня! В чем дело? Ты в порядке?- обеспокоенная девушка помогла Валялкину подняться.
- Все в порядке… Да что я говорю! Все просто ужасно!
- Постой! - Аббатикова легко прикоснулась к кровоточащей губе, заговаривая ссадину. - Вот так, уже лучше! Глеб что, напал на тебя?
    Ванька мотнул головой, собираясь ответить, но тут пришедший в себя некромаг, с удивлением произнес:
- Жанна!?  А ты здесь откуда?
    Некромагиня неприязненно посмотрела на бывшего коллегу:
- Не твое дело! Ты получил, что хотел! Какого демона ты сюда заявился!? Что тебе от него еще надо?
    Ванька успокаивающе дотронулся до её плеча:
-  Жанна, он пришел за помощью. А я… Может, я и погорячился.
    Бейбарсов в это время угрюмо  ощупывал скулу, которая расцветала всеми оттенками фиолетово-багрового, обещая некромагу приличный синяк.
    Жанна, подняв брови, смотрела на Глеба:
- Помощь? Глеб, какая помощь, что с тобой? Ванька не маг!
- А мне и не нужна его жалкая магия! – Бейбарсов исподлобья смотрел на девушку, полностью игнорируя Валялкина.
- Кто бы говорил!- вскинулся Ванька.- Твой дар при тебе, а ты не смог даже защитить её! Все, кто любят тебя - постоянно несчастны! Ты самый настоящий разрушитель! Был  таким - и остался! Еще и бросил её!
    Некромаг собирался было что-то ответить, но промолчал, опустив глаза, чтобы никто не видел вспыхнувшей в них боли.
    Жанна растерянно переводила взгляд с одного на другого.
- Да объясните вы, наконец, что произошло?
    Тут Глеб и Ванька оторопело посмотрели друг на друга, явив в полном объеме хваленую солидарность сильной половины человечества, гласящую, что женщина - создание ненадежное и нет ей допуска в мужские секреты!
    Но представительницы прекрасного  пола  никогда не смущались в подобных ситуациях! И не родилась еще та женщина, которая не сумела бы выяснить то, что её интересует!
    ..Через полчаса Жанна была в курсе всех подробностей. Два парня и девушка сидели в избе Ваньки, куда Бейбарсов был приглашен хозяином с огромной неохотой, и под некоторым нажимом Жанны. Ей хотелось все выспросить, но не на улице же стоять!
Валялкин сидел на стуле у окна, Жанна на вчерашнем, понравившемся месте у печки. Глеб же нервно бродил из угла в угол, не находя себе места от волнения.
    Жанна некоторое время следила за его перемещениями. Затем, когда движения некромага стали больше похожи на метания зверя в клетке, Аббатикова, поморщившись, произнесла:
- Глеб, прекрати, наконец, метаться по комнате! Что с тобой! Ты совершенно на себя не похож!
    Бейбарсов угрюмо глянул на Жанну, однако, бродить прекратил, подходя к маленькому окошку и пристально вглядываясь вдаль.
Ну, у кого какие идеи?- некромагиня принялась разливать чай из вскипевшего самовара, взглядом спросив разрешения у Ваньки, который обеспокоенно молчал, погрузившись в свои мысли.- С чего мы собираемся начать?
- Мы?-  изумленно спросил Глеб, резко поворачиваясь к некромагине.
- А ты что, думал, я оставлю в беде старого знакомого?
- Но, Жанна, это может быть опасно и…- начал  Ванька, но девушка, лукаво улыбаясь,  перебила его:
- Без разговоров! Помощь некромага в таком деле вам не помешает! Так что, повторяю, с чего начнем?
     Валялкин еще пытался  спорить с Жанной, но Бейбарсов даже не стал возражать, понимая абсолютную бесполезность  напрасного сотрясения воздуха. Да, некромаги умеют убеждать! Просто они никогда не слушают возражений!

Один из голосов, услышанных Таней, принадлежал другу и играющему комментатору. Другой голос был женский. Таня узнала Лоткову. Ягун же, продолжая предыдущий диалог, возмущенно  произнес:
- Как же не скотина? Самая настоящая! Бросил её, да еще и так подло!
- Ты же сказал, что это к лучшему! – Катя укоризненно покачала головой в ответ на бранные слова.- Он выбрал самый оптимальный вариант!
- И что из этого получилось? – возмущенно перебил её внук Ягге.- Ты на Таньку глянь, я её такой не видел никогда, наверно. Это ж надо такой номер отколоть! Зла на этого гада не хватает!
- Не ругайся! Идем лучше к Тане, она уже проснулась, наверно! Лучше, если мы рядом будем, пока…
- Пока что? – Ягун печально покачал головой.- Если честно, я даже боюсь себе представить их разговор с Валялкиным. Он уже, наверно, к Ваньке  прибыл… Это не лопухоидный роман, где все хорошо, и герои преодолевают все трудности, получая в конце любовь или власть над миром, кому что надо.
- Но Глеб сильный маг. Возможно, он сможет…
- Все, что он мог - он уже сделал. Танька сейчас в таком состоянии, что мне страшно за неё становится. И зачем ей нужен был этот некромаг? У них с Ванькой так хорошо все было!
- Ягун, не говори ерунду!- Катя снисходительно смотрела на своего эмоционального, но самого замечательного парня в мире.- Значит, не все было так прекрасно, если Таня с Глебом. Она же его любит, а не Ваньку!
- И за что, интересно? – пробурчал комментатор.
- А любят не за что-то,- Катя, улыбнувшись,  обняла Ягуна.- А просто потому, что любят - и все.
- Ладно, -  Ягун взял Катю за руку. - Хорошо, что рядом с тобой не крутятся всякие подозрительные личности, иначе мне пришлось бы менять профессию комментатора на охранника- маньяка. Идем, я, как подумаю, что Таньке сейчас говорить и о чем ей врать, мне даже на новый пылесос смотреть не хочется!
- Да, это серьезно, - Катин голос прозвучал с фальшивым сочувствием, но тотчас посерьезнел.- Надо успокоить Таню, насколько это возможно. Но это просто ужасно! Глеб ушел, а она даже не знает причину! И сказать-то нельзя, что он готов перерыть всю тайгу, лишь бы  отыскать её!
    Голоса Ягуна и Кати удалялись по коридору, а Таня, оцепенев от изумления,  злости и ревности не могла двинуться с места, вцепившись в резные поручни.
    Это еще что? Кого это ищет Бейбарсов? Глеб, ради которого она готова была на все, обстряпывает какие-то свои подлые  делишки, да еще и на пару с Валялкиным, если она правильно поняла подслушанный разговор?
    Друг, единственный, кто с ней рядом сейчас и  кому она всегда  доверяла, врет ей в лицо, видя, что ей жить не хочется? И все равно врет - и глазом не моргнет!
    И что такого могло произойти, что её не потрудились поставить в известность самые близкие люди? Получается, она - разменная карта, в каких – то непонятных делах? Её обманул любимый; ей врет друг!
    Почему её бросил Глеб? Что она сделала?
    И главное – какая такая « она», ради которой Глеб готов перерыть всю тайгу?
    Как все оказалось банально – у него просто появилась другая! Таня невольно вспоминала частые  отлучки  Глеба в Новгород и против воли, мысли её становились похожи на мысли любой лопухоидной девушки, умирающей от ревности!
    Тане опять стало невыносимо больно, когда она вспомнила его письмо, каждая строка которого въелась в мозг, как выжженная каленым железом.
    Боль и гнев - плохие советчики, но у Гроттер не было ни единой души, с которой она могла бы поделиться своей бедой. Гробыня сейчас была вне досягаемости, отправившись с Гуней в какое-то кругосветное турне по магическим достопримечательностям мира.
    Вбежав к себе в комнату, Таня бросилась на кровать и рыдания, которые она долго сдерживала, вырвались наружу!
    Таня плакала, как обиженный ребенок, навзрыд, самозабвенно, не понимая, что ей делать дальше и кому верить. Она осталась одна, брошенная и преданная всеми, в первую очередь, любимым человеком, который поиздевался над ней, заставил любить, а, получив желаемое, просто исчез!
    За громкими всхлипываниями, Таня не сразу услышала какой-то странный звук, напоминавший звяканье металла. Резко оторвав голову от подушки, девушка, прищурив покрасневшие от слез глаза, обвела взглядом комнату.
    И тут, от удивления она даже забыла о том, как  ненавидит подлых некромагов и лживых друзей. На столе, возле окна под лучами солнца, тускло переливался знакомый золотой браслет в виде ящерки.

Изба на Иртыше. Тот же вечер.

    Ванька ушел к лешакам, спрашивать, не слыхали  ли они что-нибудь  про Пифию. Они все же, лесные жители, должны знать всех, проживающих на их территории.
    Жанна и Глеб остались в избушке. Глеб продолжал стоять у окошка, вглядываясь в темный ночной лес. Жанна, при помощи нескольких заклинаний, убрала паутину по углам Ванькиной избы. Посуда, несколько тарелок и чашек, лежащих в деревянной кадке, тоже была вымыта в мгновение ока и аккуратно расставлена на полочке, прибитой возле стола.
- Откуда ты здесь? – Глеб внезапно нарушил молчание.
    Жанна подняла глаза:
- Попросила Ваню травы мне собрать для ритуала Освобождения. Как раз пришла за ними, мы договорились, а тут ты…  Извини, что оглушила, я ведь подумала…
- Мстительный и ревнивый некромаг решил окончательно избавиться от того, кто посмел претендовать на нечто, принадлежащее  этому пресловутому подлому и гнусному разложенцу, -  насмешливо проговорил  юноша.
    Жанна узнала прежнего Бейбарсова – саркастичного, спокойного и вечно ставящего её в тупик своим непробиваемым, даже для некромага, хладнокровием.
    И, конечно, как и всегда, она смутилась:
- Нет, Глеб, я так не считаю, конечно! Просто…
- Ничего страшного,- Глеб хмыкнул, - ты так защищала Валялкина, что я подумал…
- Можешь думать про себя! - резко перебила его девушка, но наблюдательный некромаг заметил, что бледные щеки Жанны слегка покраснели.
    Решив не вмешиваться в чужие отношения, Бейбарсов замолчал. Да его и не интересовало сейчас ничего, кроме Тани. Он старался не думать о ней, это было слишком больно. Но мысли возвращались к Тане с пугающим упорством. Глеб помнил каждую минуту, проведенную вместе, каждую её  улыбку, жест или слово. И всего этого он лишился в один миг!  А она -  единственный человек в мире, который его интересует! Она может умереть в любую минуту! Из-за него, эгоиста и себялюбца!
    Бейбарсов сжал деревянную раму окна так, что дерево затрещало под рукой некромага, впиваясь сучковатой поверхностью прямо в его ладонь. Деревяшка окрасилась красным.
- Глеб! – Аббатикова видела, что это самое хваленое спокойствие изменяет  бывшему некромагу.- Мы найдем выход, Ванька узнает, где  Пифия, обязательно!
    Глеб резко повернулся к некромагине, и Жанна  с ужасом увидела, что его глаза полны слез:
-  Ты говоришь, отыщет! Да её уже несколько сотен лет никто не видел! К тому же, она ненавидит некромагов! Даже если Валялкин сможет узнать, где искать её, как ты думаешь, согласится она помочь мне?
    Глеб почти кричал, а исходившее от него отчаяние было таким сильным, что глиняный горшок в углу вдруг треснул, распавшись на сотни черепков!
    Шорох осыпающихся черепков вдруг привел Бейбарсова в чувство.
- Извини, - как-то виновато сказал он, глядя на Жанну.- Я совсем расклеился.
- Ничего, Глеб,- Жанна ободряюще улыбнулась, хотя на душе скребли кошки.- Я знаю, чего тебе стоило сохранить свою любовь. Я помню, как наша старуха мучила тебя, пытаясь вынудить отказаться от Тани. А ты, едва придя в себя после этих изуверств, спешил к котлу, чтобы опять увидеть её.
- Не надо об этом! – по лицу Бейбарсова проскользнуло так редко его посещающее выражение ужаса. – Самой страшной пыткой для меня было не видеть её! Я не знал, что происходит с ней в то время, как я сижу  в  могиле, и сотни мертвяков скребут землю  и пытаются разворотить заколоченную надо мной крышку гроба! Как же я боялся за Таню! А сейчас не могу даже быть с ней рядом!
- Да, наша старуха была горазда на выдумки! – Жанна вздрогнула и  протянула  Бейбарсову очередную чашку с чаем.- Странно, как это она недоглядела? Как позволила тебе увидеть и полюбить её?
- Этой любви, вообще, не должно было быть в нашем мире,- тихо произнес Глеб.- Я говорил с Демиургом, с Роном, ну, ты знаешь эту историю…
    Аббатикова утвердительно кивнула, с тревогой глядя в окно, за которым  стало уже совсем темно.
- Он сказал, что по Книге Судьбы нам было не суждено встретиться. Я должен был погибнуть там, у нас, на Алтае, а Таня выйти за Валялкина,- в голосе некромага  проскользнула  пугающая интонация маньяка, у которого отнимают предмет его мании.
    Но Глеб тотчас устыдился своей злости. Если Валялкин поможет, он, Глеб Бейбарсов - его вечный должник.
    Жанна молчала. Да, она была неравнодушна к Глебу раньше, но теперь испытывала к нему лишь сочувствие и жалость, думая только о том, как бы он этого не заметил. Аббатикова в последнее время поняла, что те эмоции, которые она ощущала по отношению к Бейбарсову, не являлись истинной любовью, просто потому, что любовь, если она настоящая - всегда взаимна. И то, что Глеб и Таня вместе, в который раз убедило её в этой простой истине, хотя ей до сих пор порой становилось горько, от того, что Глеб не любит её и, теперь уж точно, никогда не полюбит. Но то, что она не испытывает к нему настоящей, всепоглощающей любви - это Жанна знала точно.
- Ты любишь её? – неожиданно вырвалось у некромагини, но тотчас же она смутилась, поняв абсурдность  своего вопроса.
    Глеб даже не ответил. Для него не существовало вариантов ответа, кроме одного.
- Прости! – прошептала некромагиня, чувствуя себя глупо.
    Но тут от дальнейшей неловкости ситуации её спас Ванька, буквально ворвавшийся в свое жилище.
    Глеб уставился на Валялкина с жадным нетерпением, молясь всем богам, чтобы новости оказались, по меньшей мере, не отрицательными.
    Ванька взволнованно оглядел присутствующих в его жилище некромагов, непроизвольно задержав взгляд на Жанне, и  взбудоражено выдохнул:
- Есть!

Танин контрабас прекрасно помнил дорогу к Ванькиному дому. Несколько часов полета были мучительными, поскольку Таня пребывала в состоянии жуткой неопределенности и крайне расстроенных чувств. Письмо Глеба так и стояло у неё перед глазами, на которые то и дело наворачивались слезы.
    «Это ветер! – твердила себе Гроттер. – Мне все равно. Просто хочу посмотреть ему в глаза! Пусть скажет, что любит другую – и я улечу! Но сначала, конечно, посмотрю, что за опасность ему грозит! А почему, собственно, меня это должно волновать!? Пусть его спасает эта самая девица, которую он ищет! Разве что, только ради Агати…»
    Таня старалась даже в мыслях не произносить имя Глеба, чувствуя отчаяние и злую, отвратительную ревность.
    Наконец, уже ближе к ночи, музыкально – магическое творение  Фео Гроттера приземлилось на поляне возле Ванькиного дома.
    Татьяна точно не знала, что скажет, но была готова взглянуть в лицо двум своим бывшим парням: одному – совсем бывшему, а другому…
    Таня спохватилась, снова ощутив, что глаза стали подозрительно влажными.
    « Нет уж, Бейбарсов, плевала я на тебя и на твоих подружек!» - решительно подойдя к двери, она дернула её на себя.
    Но все равнодушные взгляды и напускное спокойствие, заготовленное для встречи, оказались напрасными.
    Дом Ваньки был пуст. Только сиротливо стояли на столе три знакомые Тане чашки с недопитым чаем.
    Таня даже обиделась. Облом, когда ты хорошо знаешь, как поступить по отношению к негодяю, а нужного негодяя в поле зрения не оказывается!
    Таня остановилась на пороге, в растерянности подсвечивая себе магическим светляком. Где же Ванька? Куда он мог отправиться, на ночь глядя?
    Взгляд её опять упал на стол. Внезапно, ей подумалось, что, если Бейбарсов был здесь, то он и Ванька – это две чашки, чья же третья? Подойдя поближе, Таня разглядела на ободке третьей слабый след помады. И тотчас же в ней вспыхнула дикая, первобытная ревность.
    Это еще кто тут с ними чай распивал?
    « Может, какая-нибудь Ванькина знакомая?- Гроттер пыталась воззвать к своему разуму – но тщетно! – Какая знакомая здесь, в глуши, пользуется помадой? Может, кто-то из Тибидохса навещать прилетел? Тогда, почему в одно время с Бейбарсовым? Нет, не верю я в такие совпадения!»
    Таня чувствовала себя так отвратительно, что в голове у неё моментально возникла мысль лететь отсюда, как можно дальше, на предельной скорости, чтобы не видеть  Ваньку, который, конечно же, попытается вступиться за её честь и будет с сочувствием утешать и говорить ласковые банальности, от которых станет еще хуже.
    Тем более, не хотелось  видеть  любимого и единственного, эту ненаглядную сволочь, проклятого некромага, который, к счастью для него, находился вне зоны досягаемости Гроттер.
    Вдруг, клочок пергамента с картой шевельнулся в её кармане. Поспешно вытащив его, Гроттер увидела, как искорка, указывающая конечный пункт назначения, разгорается все ярче и ярче.
    Ящерка на браслете Агати тоже зашевелилась и, приподняв рукав, Таня смотрела, как она, повернув голову, произнесла только одно слово: « Поспеши!»
    Таня решила, что бродить по ночному лесу с бесценным инструментом дедушки Фео как-то не с руки, и  оставила контрабас у Ваньки в избе, предварительно защитив его несколькими охранными заклинаниями.
    Выйдя из дома и плотно притворив за собой дверь, Таня поспешила вперед, за тонким золотистым лучиком карты, указывающим путь прямо в чащу темного, ночного леса.

Альтерра. Спальня Демиургов.

- Знаешь, Рон, я порой жалею, что ты бессмертен! – сидящая у окна белой стрельчатой башни девушка, лениво расплетала свои роскошные серебристые косы.
- Это еще почему, дорогая? – лежащий на кровати юноша с рассыпавшимися по черному шелку простыней медовыми прядями, выглядел трогательно и нежно.
    Однако  Агати не обманывалась по поводу внешней  хрупкости своего любимого и хитрого Дракона.
- А потому, что ты демон знает, что наговорил Глебу! Ты, вообще, соображаешь, что делаешь?
- Вполне,- Рон легко вскочил с кровати, одним прыжком оказавшись рядом со своей возлюбленной. – А что я такого сказал? Между прочим, чистую правду!
- Правду-то, положим, ты ему и сказал, но зачем надо было разлучать их? И это письмо… Это же просто кошмар какой-то!
- Ничего, им пойдет на пользу! – Перводракон довольно потянулся, пытаясь обнять Агати, которая ловко выскользнула из его рук.
- Что ты болтаешь! О какой пользе ты говоришь! Заставить их расстаться, вот так, с болью, со страхом и ненавистью!.. Знаешь, мне иногда кажется, что наш Творец при создании тебя – явно был не в себе! – Агати осуждающе смотрела на Рона.
- Так нас-то вместе создавали, вдвоем, помнишь? – довольный Демиург улыбнулся.
- Я не об этом, Рон, прекрати зубоскалить! – девушка фыркнула, недовольно скривившись.
- А если не об этом, - Рон внезапно посерьезнел и голос его приобрел стальной оттенок,- тогда чего ты хотела? Проклятье я снять не могу, просто права нет. У тебя, кстати, тоже, так что, не понимаю, чем ты недовольна!
- Если бы ты не был толстокожим Демиургом мужского пола, ты подумал бы, что чувствует девушка после ночи любви, получив такое письмо от возлюбленного? – Агати нервно встала с резного кресла.-  Зла на тебя не хватает! Ну, почему именно так!?
- А потому, - Рон смотрел на Перводраконицу, и в его глазах больше не было видно ни тени веселья, - потому что. Только так можно остановить смерть – показать ей, что есть более мучительное наказание, чем переход в иной мир. Смерть глумлива, она любит помучить, ты же знаешь!
    Агати, забыв о своих полурасплетенных косах, смотрела на Демиурга.
- Да, -  медленно сказала она, соглашаясь. – Ты прав, конечно, но, если есть возможность что-то сделать… Короче, хочу тебе сказать… Я протянула Мост и связалась с Фео. Он сейчас хранит её… вместе со мной. Не забывай, она его единственная внучка… или правнучка? Неважно! Да, кстати,  я отправила её туда, к Глебу.
    Рон молчал, отвернувшись к окну, из которого был виден лес и идеально круглое озеро, похоже, вулканического происхождения. Агати думала, что он не слышал её слов, уж слишком долгим было молчание. Но тут он  произнес:
- Я так и знал, что ты не выдержишь. Связалась с этим старым пройдохой! Сколько же сил ты отправляешь на охрану Татьяны от проклятья! К тому же, ты же понимаешь, что это не выход, им все равно придется искать Пифию! Иначе, Таня обречена!
- Я знаю! – Агати вздохнула.- Это так. Но, если им не удастся, то пусть они, хотя бы будут вместе, в случае…
- Можешь не продолжать,- Рон хмуро продолжал буравить взглядом ландшафт за окном. - Но после этого письма, как ты себе представляешь их примирение?
- Вот именно, что никак. А кто подал идею?
- Не я, - быстро произнес Демиург. – Просто сказал, что оно должно быть максимально мерзким и вызывать ненависть, вот и все. Глеб любит её и написал это только чтобы спасти девушку, хотя ему было не менее больно, ты же знаешь!
Агати кивнула. Демиург продолжал:
- А примирение…  Любовь – это умение понять и простить. Если это любовь, конечно. А в их любви я не сомневаюсь, к тому же, - Рон многозначительно усмехнулся, - если они решат проблему с Проклятьем, у Глеба будет возможность оказаться с Таней наедине и убедить её в своих чувствах… доступным и простым способом.
- Так-то оно так, -  Агати с сомнением нахмурилась, - только простить такую гнусность будет затруднительно. Тане уж точно, учитывая её характер. А там еще и Ванька рядом… В общем, наворотил ты дел!
- Ну, её бывшему найдется, чем заняться, вернее, кем! – коварная улыбка осветила прекрасное лицо Перводракона. – Ты сама отправила Таню  туда! И попробуй, скажи, только для того, чтобы просто помочь им помириться!
- Да, не только! – согласилась девушка. – Таня и Глеб должны учиться беречь свою любовь, прощать и доверять. Но, Рон, ты, как всегда, забыл об одной малюсенькой, но жизненно важной детали, без которой им никак не справиться!
- Да? – сильно удивился Демиург. – О чем ты?
- Ключ, Рон, Ключ от Камня!
    Демиург замер. Он хотел, было, что-то сказать, но крайне растерянный вид показал, что ничего путного в голову Бога так и не пришло.
Агати победно улыбнулась и, как ни в чем не бывало, продолжала расчесывать свои длинные серебристые волосы.

« Место, где заканчивается мир»

    Черные блестящие кудри в беспорядке вились вокруг  миловидного лица женщины, на вид – лет  двадцати пяти. Склонившись над жаровней, стоящей на фигурно выкованном треножнике, который странно смотрелся посреди маленькой, срубленной из сосновых бревен избушке, женщина отрешенно вглядывалась в только ей видимые образы в клубах густого дыма.
    « Он здесь. Тот, кто мне так  нужен. Но вот сможет ли он? Он бывший некромаг, а это такие твари… Достоин ли он и отзовутся ли на его зов?.. Надо проверить, обязательно.  А  кто с ним? Ведьмочка, та самая, его любимая. Человек, обыкновенный, но… что-то в нем есть… Ага, бывший маг, добровольно отказавшийся… Интересно… А это кто? Некромагиня? Что ей здесь нужно? Хм… крови на ней мало, но это еще ничего не значит, некромаг есть некромаг.  А он…Столько лишнего народу приволок… Ладно, посмотрим. Если это – он, то он дойдет, если же нет…  Ну, что ж, его смерть будет тяжела и мучительна. А я…  Ждала тысячу лет. Подожду еще…»

   Камень  на болоте

- Таня! – Ванька бросился к ней и обнял.
    Бейбарсов дернулся, будто его ударили электрическим током, но, тотчас  же взял себя в руки. Нельзя! Он отказался от неё, он не должен и виду подать, что скучал по ней, как сумасшедший, что сейчас только и видит её губы и глаза, которые хочется целовать бесконечно, шепча, как он любит её! Но, нет, ни в коем случае, иначе…
    Глеб повернулся к Жанне, стоящей рядом, и, пока Таня была занята встречей с Ванькой, быстро прошептал:
- Подыграй  мне! Сделай вид, что ты со мной!
    Жанна понимающе посмотрела на Бейбарсова и, переведя взгляд на Таню, демонстративно не замечавшую некромага, молча кивнула.
    Тьма! Как этот маечник смеет обнимать её! Еще мгновение, и он, наплевав на все, просто убьет Валялкина!
- Ваня! Я так соскучилась! – Таня с улыбкой смотрела на друга, с которым её многое связывало. – И я так рада видеть тебя!
    Таня обняла Ваньку, который смотрел на неё блестящими от радости глазами.
- Таня! – только и произнес он.
    Ванька был счастлив, что видит Таню, с которой был связан с детства незримой нитью заботы и нежности. Одновременно с тем, Валялкин понял, что то, что он испытывает к Тане – не та любовь, которая позволяет людям всю  жизнь смотреть друг на друга, не видя появляющихся морщинок и расплывшейся фигуры, а только самого дорогого и в горе и в радости, желанного и любимого человека.
    Это была сестра – младшая, несносная, с ершистым характером,  но такая любимая, что Ванька почувствовал желание уничтожить некромага, за боль, которую он ей причинил.
    Отстранившись от Ваньки, Таня,  изо всех сил стараясь не глядеть в ту сторону, куда глаза так и норовили повернуться, пытливо спросила:
- А теперь, Вань, ты не мог бы мне объяснить, в чем дело, что вы здесь делаете, и о каком проклятье идет речь?
    Ванька молчал, растерянно глядя на Бейбарсова.
- Нет, Гроттер, это что ты здесь делаешь, скажи на милость? – Глеб решил взять инициативу в свои руки, ежесекундно напоминая себе о том, что он ни словам, ни жестом не должен показывать своих настоящих чувств. – Тебя сюда, по-моему, никто не звал!
- Это по-твоему! – отрезала Таня, чувствуя, что её сердце при виде некромага заколотилось, как бешеное. – Я к Ване, вообще, прилетела. И совсем не ожидала застать здесь столь теплую компанию некромагов.
    Что? Она прилетела к Валялкину? Хотя чего он ожидал после такого мерзкого письма? Что она бросится ему на шею?
    Глеб был вне себя от ревности, но понимал, что по-другому и быть не могло. Пусть! Лишь бы с ней ничего не случилось! Но, если ветеринар  сейчас не уберет свои  руки, он разорвет его на тысячу кусков и, притом, без всякой магии…
    Бейбарсов спохватился, что его поведение должно быть таким же, как и его письмо, если он не хочет смерти Тани. Её он уже потерял, но она должна жить!  А для этого - ненавидеть его. Он сможет.
    Призвав на помощь все свое самообладание, и вызвав в памяти такой привычный, недавно  еще практикуемый образ «рокового юноши», Бейбарсов лениво усмехнулся, а рука его скользнула Жанне на талию, обхватив её.
- Ну, и кому ты здесь нужна? – Глеб крепче прижал к себе Жанну.
    Но Таня молчала, увидев, где находятся руки Глеба. Все стало понятно в мгновение ока. Вот с кем они распивали чай. И вот кто рядом с ним теперь. Конечно же, как она могла быть такой дурой! Аббатикова давно, с самого детства влюблена  в него, это было известно абсолютно всем! И добилась своего! Впрочем, как и другой некромаг! Прав был  Академик! Некромаги никогда не отказываются от своей цели! Ну, что ж, Бейбарсов, все понятно! И ты не увидишь моих слез. Я тебя ненавижу! И  ты еще меня узнаешь!
    Мысли Тани становились все хаотичнее, но недаром семейство Гроттеров отличалось свойством приводить себя в хладнокровное состояние в критических ситуациях!
    Таня холодно посмотрела на парочку некромагов, прижавшихся друг к другу.
- Во - первых, повторяю,  мне хотелось бы поподробней узнать, о каком проклятье идет речь и как это касается моей скромной персоны. Во – вторых, что вы делаете здесь?
    Глеб опять почувствовал, что теряется. Как ответить на эти вопросы, не вызывая в Тане подозрений в эфемерности своей измены?
- Ваня! -  Татьяна повернулась к своему другу, который, слегка недоуменно смотрел на обнявшихся Жанну и Глеба.
- Что? - Валялкин с трудом оторвал глаза от некромагов, не понимая, почему ему так обидно видеть Бейбарсова в такой непосредственной близости от некромагини.
    Он, конечно, сразу понял, что задумал некромаг, хотя такой фарс был крайне неприятен прямодушному Ваньке, который прекрасно осознавал, как должна себя чувствовать Таня.
    Но, уловив предупреждающе-холодный взгляд Бейбарсова, Ванька решил взять на себя эту ложь ради  спасения Таниной жизни.
- Понимаешь, на тебе проклятье ведьмы, их наставницы, - смущенно пробормотал он,  кивая на некромагов. – Бейбарсов прибыл ко мне и рассказал, что он знает об этом и, если я хочу помочь тебе, то, в обмен на информацию я  должен показать им дорогу к Пифии. Я узнал путь.
- Что за Пифия еще? – Таня с трудом подавила ярость, узнав, что некромаг знал о проклятие и ничего ей не сказал. – Ваня, говори толком!
    Бейбарсов же весь обратился в слух, удивляясь, как честный Валялкин может так здорово лгать! Врет в глаза и даже  не краснеет!
- Она снимает проклятья любой тяжести и силы. Тебе она должна помочь! – Ванька смотрел на Таню, сочувствуя ей всем сердцем.
- А вам что здесь надо? Зачем вам Пифия? – Танька с трудом заставила себя повернуться к Глебу и Жанне, которые не переставали обниматься.
- Это, конечно, не твое дело, Гроттер,- Бейбарсов отвратительно ухмыльнулся,- но, ладно, так уж и быть, скажу. Я хочу, чтобы она помогла мне стать некромагом. Опять. Меня очень устраивала моя магия, которой я, по твоей глупости, лишился.
    Таня уже не могла больше ничему  удивляться. Сейчас её совершенно не интересовало никакое проклятье.  Ей просто было нестерпимо больно. Всё, абсолютно всё было ложью и обманом. Он лгал ей, все-таки, лгал! А она еще на что-то надеялась, думала, что это все шутка или… Все, что угодно, только не тот холодный издевательский голос Глеба, которым он еще никогда с ней не разговаривал!
- Ах, вот как! – Таня нашла в себе силы усмехнуться в ответ. – Значит, некромагия… Да, и Демиурги ошибаются! Не думала, что ты такая дрянь! – Таня с болезненным удовольствием словно швырнула некромагу это слово прямо в лицо.
    Бейбарсов побледнел. Он понимал, что Таня думает о нем, как о предателе, унизившем и растоптавшим её гордость, любовь, доверие.
    Но он сделает все. Найдет эту Пифию, сделает все, что угодно, чтобы снять проклятие, а потом… А что потом? Она не простит. Никогда.   
    Он видит это по её глазам, полным ненависти и презрения.
    Пусть. Пока так. Он подумает об этом потом, когда проклятье будет снято.
    Глеб даже не допускал и мысли, что у него может не получиться спасти Таню.
    Он не выдержит. Он просто не сможет жить без неё. Это Бейбарсов знал точно.
    Но сейчас – надо продолжать играть. Забыть о себе. Всё – только для неё.
- Поосторожнее с выражениями, Гроттер, - в разговор включилась Жанна, неуверенно косясь на некромага.  Глеб едва заметно опустил веки, показав, что все правильно. - Мы с Глебом (Жанна особо выделила эти слова) и так делаем одолжение Ваньке, соглашаясь помогать тебе. Но, что поделать, у нас свои интересы. Поэтому, давай договоримся: раз ты здесь и дело, как ни крути, касается тебя, то нам придется какое-то время провести вместе, но не рассчитывай, что  лично я позволю тебе посягать на моего парня,- Аббатикова, привстав на цыпочках,   демонстративно поцеловала Глеба, который от неожиданности вздрогнул и слегка отпрянул. Поцелуй пришелся куда-то в область виска.
    Но Тане, не заметившей неестественности поведения некромага,  хватило и этого.
    Такого унижения ей не приходилось переживать. Но Таня Гроттер - это Таня Гроттер. Она сможет – и  точка. Слезы – потом.
- Да, пожалуйста, - Таня пожала плечами. – Не беспокойся. Твой парень меня не интересует, уже давно. Можешь забирать его себе, если так приспичило. А теперь, может, хватит беспредметного трёпа? Почему вы торчите в центре болота у какого-то старого камня?
- Понимаешь, здесь где-то должен быть вход в обитель Пифии, - Ванька был рад, что опасная часть разговора миновала. Ему было крайне неприятно и Танино унижение, и свое вранье, но он понимал, что на данный момент, это – единственный выход. К тому же, что греха таить, Ванька получил массу удовольствия, когда Таня назвала некромага дрянью, а тот  ничего не мог сказать в ответ.
- И что?
- Ну, вот, тут проявились какие-то странные указания на Ключ от входа, - Тане была продемонстрирована надпись.
    Таня сосредоточилась на послании. Молчали и остальные, думая каждый о своем.
    Ванька  непроизвольно посматривал на Жанну, которая, отойдя от Глеба, упорно не поднимала взгляд, уставившись на какие-то чахлые болотные цветочки.
    Глеб, пользуясь тем, что Гроттер стояла к нему спиной, пожирал её взглядом.
    Внезапно, Таня, что-то почувствовав, резко обернулась, и её глаза оказались прямо напротив глаз некромага. Глеб принял равнодушный вид и, криво ухмыльнувшись, сделал вид, что тоже изучает камень. Но в этот момент, Таня ощутила  какое-то движение в области запястья. С трудом оторвавшись от лица Бейбарсова, она взглянула на руку и увидела, что ящерка-браслет опять ожила, подняв голову.
- Что это? – Ванька вдруг  показал на слабый лучик, тянувшийся от браслета на Таниной руке к… магическому перстню Глеба, полученному от Демиурга. В темноте ночи яркий  свет был виден особенно хорошо.
- Не знаю, - Таня растерянно следила за золотистым лучиком, соединяющим перстень и браслет. – Что бы это могло значить?
    Глеб же напряженно смотрел на свой перстень. Внезапно, он быстро стащил его с пальца.
- Дай мне свой браслет! – отрывистый голос некромага не просил, а приказывал.
- С чего это вдруг? – Таня возмущенно уставилась на Бейбарсова, забыв на мгновение о том, что поклялась себе не разговаривать с ним, насколько это возможно. – Своими мертвяками командовать будешь!
    Однако, сознавая правоту Глеба, девушка неохотно сняла браслет и протянула его некромагу, стараясь ненароком не дотронуться до его руки. Слишком хорошо помнила она эти руки и не сомневалась, что прикосновение разбудит в ней мучительные воспоминания.
    Жанна и Ванька, подойдя поближе, внимательно смотрели на действия Глеба. Бейбарсов, закусив губу, поднес перстень к браслету, повертев его несколько раз. И тут, приложив предметы друг к другу каким-то правильным образом, они с удивлением увидели, как ящерка плотно обхватила пастью красный корунд перстня и в руках некромага оказался необычный артефакт, в котором хорошо проглядывался стилизованный, но вполне узнаваемый ключ, состоящий из двух колец: браслет - побольше и перстень – поменьше.
- А вот и Ключ! – ровным голосом произнес Бейбарсов.

- Откуда он? – Таня нарушила тишину, во все глаза глядя на чудо.
    Единороги и в волшебном мире  считались легендой. Они были настолько редки, что многие полагали их вымершими. Когда-то давно на них велась самая настоящая охота, поскольку, будучи средоточием магии, единороги представляли собой лакомый кусок для охотников за наживой. Слезы единорогов могли возвращать первоначальный облик заколдованным людям, волосы из хвоста и гривы использовались в различных магических зельях, а про их рог ходили и вовсе невероятные рассказы и байки.
- Какой он красивый! – шепот Тани прозвучал громко в благоговейной тишине. Каждая шерстинка волшебного животного отливала серебром, а рог…
- Что это? – Ванька увидел, что на рог надет свернутый в трубку пергамент.
- По-моему, это нам! – Глеб уже оценил расстояние между ними и волшебным зверем, и прикидывал, как бы его приманить без ущерба для здоровья.
    Таня осторожно сделала несколько шагов по направлению к единорогу, но существо, слегка фыркнув, попятилось, недоверчиво косясь на неё лиловым глазом.
- Ну, что же ты! Иди сюда, не бойся! – Таня шагнула снова,  и снова единорог отступил.
- Насколько я помню из курса ветеринарной магии, единорога может приманить невинная девушка, больше никто,- воскликнул Ванька, обрадовавшись, что вспомнил способ добраться до зверя.
    Таню будто ударило током. И как она могла забыть! Ведь она тоже помнит этот параграф! А это значит, что она обнаружила свое падение перед всеми!
    Её лицо залила краска, и она, поспешно отступив назад, повернулась и спряталась за спину Ваньки, опустив голову.
    Если бы Таня взглянула в этот момент на некромага, то увидела бы, что непробиваемый Бейбарсов тоже  изрядно смущен. Ему, правда, ни капельки не было стыдно за сам факт, поскольку при этих воспоминаниях он чувствовал, что кровь начинает стучать в висках и мозг резко теряет способность соображать нормально. Да он бы в любой момент повторил все снова!
    Единственное, ему было ужасно  жаль, что Таня чувствует себя так неудобно! Эх, если бы он мог подойти сейчас к ней, обнять, утешить… и все прочее! Какая же она глупышка! Он же любит её, ну, как можно этого стесняться!
    Тут Глеб резко вспомнил свое письмо, которое как раз и строилось на том факте, что некромаг, получив, что хотел, бросил её. Он снова  почувствовал себя гнусной скотиной и подлецом, соблазнившим невинную девушку и бросившим её.
    Но, памятуя о своей роли, он, поглядев на Таню, которая слегка успокоилась, только усмехнулся,  скользнув презрительным  взглядом по Таниной фигуре,  и отвернулся, не в силах видеть закушенной от внутренней боли губы и отчаяния в зеленых глазах.
    Жанна тоже поглядывала на Гроттер с сочувствием, прекрасно понимая неудобство ситуации. Будь у неё возможность – она бы помогла Тане справиться с этим двусмысленным положением и  ободрила её, хотя, в данной ситуации, Таня вряд ли приняла бы сочувствие от той, кто, как  ошибочно  полагала Таня, отобрала Глеба у неё. А жаль! Интересно было бы порасспросить…
    Нет, ну, какие же эти парни гады!  Бейбарсову, вот,  хоть бы что! Стоит, ухмыляется, правда, вроде, сконфужен, но, все-таки…
    Да и Ванька хорош! Здорово, конечно, что он такой милый и непосредственный, но надо же думать, что говоришь!
- Давайте я попробую! – Жанна понимала, что надо оттянуть внимание на себя, потому что Таня совершенно смутилась и чувствовала себя совсем уж  несчастной.
    Женская дружба – безумная редкость, но женская солидарность встречается на свете гораздо чаще, чем мужская!
    Ванька, к  тому времени понявший свой промах, уже разговаривал с Таней, пытаясь её успокоить, но, так как тема разговора была весьма щекотливой, то у Валялкина это плохо получалось.
    Жанна осторожно шагнула вперед, стараясь не спугнуть единорога, который с интересом, как ей показалось, смотрел на неё.
    Еще шаг, и еще, и… Жанна поняла, что стоит рядом с серебристым красавцем, который позволяет ей трепетно гладить его по шелковистым  бокам.
    Нежно фыркнув, зверь уткнулся влажным носом в её ладонь. Жанна, произнеся заклинание, материализовала большое красное яблоко, и единорог довольно захрустел.
    Съев угощение, единорог стряхнул пергамент прямо в руки некромагини, и еще раз обдав девушку теплым дыханием, одним прыжком исчез в глубине сказочного леса.
***
    Подойдя к остальным, Жанна, все еще в восторге от того факта, что она гладила живого единорога, предала пергамент Глебу. Ванька и до сих пор  смущенная Таня тоже подошли и заглянули в небольшой клочок, на котором было написано несколько строк.
- Ну, естественно, опять стихи! –  Бейбарсов, любивший определенность в тех вещах, от которых могла зависеть жизнь его и его близких, был недоволен. – Опять ломать голову, что от нас требуется!
- Ничего, голову тоже иногда надо использовать, а то все подумают, что она у тебя только, чтобы в неё есть! – Таня понимала, что это мелкая и недостойная попытка мести за её недавнее унижение, но ничего не могла с собой поделать.
    Бейбарсов это тоже понял и даже не стал отвечать. Он только улыбнулся, чувствуя, что все не так уж плохо, раз Таня разговаривает с ним, пытаясь его задеть. Значит, она не совсем к нему равнодушна! И у него есть шанс…
    Но тут же Глеб вспомнил о проклятье и помрачнел. Если ему не удастся спасти её, то ни о каких шансах ни для неё, ни для него не может идти и речи! Надо спешить!
    И Глеб, оторвавшись от Таниного лица, опустил глаза в пергамент.
    Красивым, витиеватым почерком там было начертано:

Пройдя Лабиринтом Второго Кольца,
Где нет ни начала его, ни конца,
Ты встретишь, возможно, и смерть, и вражду,
Но, если ты честен – то Стражи уйдут.
Откроется путь  из зеркальных глубин:
И  кем бы ты ни был – мне нужен  один!

- Поэтесса нашлась! – Бейбарсов, судя по всему, был невысокого мнения о способностях Пифии к стихосложению. – И где искать  этот её Лабиринт, кто бы мне еще сказал?
- Не думаю, что он так уж  далеко запрятан. Иначе, зачем было присылать нам эту записку? – Ванька тоже думал, что им делать дальше.
- А мне кажется, что следует идти по тропинке, - Таня обращалась к Ваньке, избегая смотреть на бесстыжего некромага и его  способную приманить единорога подружку.
    Ей было очень горько, что Глеб поступил  с ней просто как с вещью, которую он использовал и выбросил за ненадобностью. К Жанне он относится куда как бережнее! Таня почувствовала, как в душе поднимается не сильно  знакомое ощущение  ревности, которую она практически никогда не испытывала: сначала из-за того, что ни к Ваньке, ни к  Пупперу она не питала особых чувств, потом -  потому, что Глеб ни разу не заставил  усомниться в нем.
    И вот – финал, достойный глупой девицы, поверившей в чувства некромага! Таня остановившимся взглядом уставилась в пергамент, проклиная себя и свою наивность.
- Да, другого выхода у нас, как будто и нет,- Аббатикова тоже чувствовала себя неловко, ловя на себе враждебный Танин взгляд.
    Эх, рассказать бы ей все! Знала бы Татьяна, как не интересует Жанну  её любимый некромаг! Поскорей бы это все закончилось, а то ведь Гроттер еще начнет опять Ваньке голову морочить! Ну, уж нет, хватит с неё одного Бейбарсова, ишь, как смотрит на него, пока он в пергамент уставился! Да и он постоянно на неё глядит, будто глаз оторвать не может, того и гляди, дырку протрет!
- Да, наверно, - Глеб хмуро направил свой взгляд  на заросшую тропку, едва виднеющуюся под ногами.- Тогда идемте быстрее, итак столько времени потеряли! –  в голосе некромага прозвучало неожиданное отчаяние.
    Таня с недоверием уставилась на него:
- А куда ты так спешишь? Это мне надо торопиться, насколько я поняла? Или не терпится опять стать некромагом?
- Не твое дело! – Глеб уже понял, что чуть не выдал себя, но врать Тане у него больше не было сил и желания.
    Поэтому пришлось просто опуститься до примитивной грубости, чтобы не вызвать в любимой подозрений в странности своего поведения.
    Впрочем, Гроттер и сама пожалела, что обратилась к нему. Отвернувшись, она молча пошла по тропе, стараясь держать спину прямо. Бейбарсов сразу же проследовал за ней, как всегда, не выпуская из поля зрения по двум причинам: первая – чтобы видеть, что с ней происходит, а вторая… просто, чтобы видеть её.
    Прошел час, а они все шагали по тропинке. Ванька и Жанна тихо переговаривались, Глеб и Таня, наоборот, молчали, хотя Таня прекрасно чувствовала, что некромаг находится от неё в непосредственной близости  по волне жара, которая пробегала по её телу.
    « Немедленно успокойся! Это просто недостойно! Он отнесся к тебе, как к ничтожеству, унизил и бросил, а ты до сих пор готова на все, только бы он еще раз поцеловал тебя и солгал, что любит! Гроттеры никогда не показывают своих слабостей! Да, дед?» - и тут Таня вспомнила о проблемах с Фео, который молчал уже вторые сутки, и о своем кольце, периодически выпускавшем золотые искры.
    Ей стало совестно, что за своими личными переживаниями, она совсем забыла и о деде, и о Ягуне, который, конечно, тоже поступил не лучшим образом, утаив от неё  информацию о проклятие.
    « Вот вернусь, тогда все Ягуну выскажу. И Катьке тоже. Если вернусь… - Таня отчетливо понимала, что шанс добраться до Пифии и уговорить её снять проклятье, невелик, но, учитывая то, что рассказал ей Ванька со слов Бейбарсова, попытаться стоит. -  Интересно, а откуда Бейбарсов узнал про эту Пифию? Не буду спрашивать, ни за что! Узнал и узнал!»
    Глеб же в этот момент не думал ни о чем определенном. Он просто смотрел на Таню и благодарил судьбу за то, что она есть.
- Стойте! – донесся до них голос Ваньки, словно бы издалека.
    Очнувшись от своих мыслей, Глеб и Таня взглянули друг на друга и поспешно  перевели взгляд назад.                     
    Жанна и Ванька, остановившись поодаль, рассматривали что-то под ногами. Подошедшие Таня с Бейбарсовым вопросительно посмотрели на них, не понимая причину остановки.
- Смотрите! -  Ванька показал на что-то, скрытое в густой траве.
    Приглядевшись, они увидели странный  каменный круг, почти полностью заросший травами и цветами.
- Глеб, ты чувствуешь? – Жанна прикрыла глаза, сильно побледнев.
- Да, - не задумываясь, произнес Бейбарсов и слегка нахмурился.
    Отвечая на вопросительные и обеспокоенные взгляды Тани и Ваньки, Бейбарсов коротко
пояснил:
- Где-то поблизости – « Раздиратель некромагов». И… что-то еще…
    Таня почувствовала, что её сердце падает куда-то вниз. Она прекрасно помнила, что это такое, и к каким последствиям для некромага может привести.
    Ванька тоже выглядел взволнованно, но, ясное дело, волновался он, в отличие от Тани, совсем не за Глеба.
    « Раздиратель» пожирает некромага заживо, причиняя максимум мучений перед смертью.
    Таня прекрасно помнила, как об этом говорили полувампиры, когда охотились на Глеба еще в Тибидохсе.
Но откуда здесь этот кошмар? Нет, с Глебом не должно ничего случиться, ни за что, она не позволит…
    Тут Таня пришла в себя, подавив панические мысли, когда услышала Ванькин вопрос:
- Скажи, Бейбарсов, а как ты почувствовал « Раздиратель», если ты больше не некромаг?
Бейбарсов несколько мгновений смотрел на Ваньку, затем пожал плечами:
- Навыки некромага так просто не уходят. Даже ты бы что-то ощутил, если бы не отказался от магии.
    С этими словами Глеб отвернулся, показывая, что разговор закончен.
    Жанна, задержавшись на Глебе взглядом, резко отвернулась, глядя по сторонам. Некромагиня до мозга костей, она понимала, что ей « Раздиратель» не оставит ни малейшего шанса. Умирать же, да еще и такой ужасной смертью, не входило в ближайшие планы Аббатиковой.
    Таня подозрительно смотрела на Бейбарсова. Она знала это каменное выражение лица, которое прекрасно успела изучить. Такое лицо у Глеба бывало тогда, когда он хотел утаить правду, не соврать, а именно не сказать, придумывая на ходу правдоподобную версию.
    Но как это может быть? Глеб ведь больше не некромаг, это точно. И не спросишь же! Соврет – недорого возьмет, да еще,  если учитывать отвратительный конец их отношений…
    Тут мучительные  мысли Гроттер прервал Ванька:
- Смотрите, - указал он на каменный круг. – Здесь есть и второй, поменьше, вписанный в первый!
    Некоторое время они бродили по поляне, обходя каменную кладку по окружности.
- Ну, и долго мы здесь будем находиться? – Глеб раздраженно огляделся. – Нам надо искать этот демонов лабиринт!
- По-моему, мы его уже нашли,- тихо сказала Жанна. – Посмотрите, этот второй круг… вы разве не чувствуете силу, которая от него исходит!?
    Внезапно, в центре малого круга воздух стал как-то странно сгущаться, и, из плотной воздушной линзы стали проявляться полупрозрачные фигуры. Глеб прошел вперед, чтобы, на всякий случай, Таня оказалась за его спиной, но Гроттер, упрямо вздернув голову, шагнула вперед, оказавшись с ним на одной линии. Ванька и Жанна тоже подошли ближе.
    Фигуры, между тем, странно колыхаясь, приобретали все более человеческие очертания, и, наконец, на границе круга замерли, глядя на прибывших бесцветными глазами.
- Что вам нужно? – вопросил один из них, монах в рясе.
- Зачем вы пришли? – другой, рыцарь в старинных доспехах, грозно взялся за рукоять меча.
- Вам не пройти! – третья фигура, аристократ в древнем, расшитом  камзоле, встал рядом с первыми двумя.
- Кто вы? – Таня во все глаза смотрела на призраков.
- Мы – Стража Круга. Когда-то мы шли сюда, чтобы дойти до Пифии, но…
- Но что? – Жанна настороженно глядела на них.
    В руках монаха появился резной деревянный кубок.
- Вы хотите пройти?
- А что, похоже, что мы осматриваем местные достопримечательности? – у Глеба неожиданно проявилось чувство юмора.
    Впрочем, Стража Круга не собиралась упражняться в острословии.
- Пройти можно. Только вы должны знать, что вас ждет! – аристократ повел невесомой рукой. – Когда-то, мы втроем тоже искали дорогу к Пророчице. Мы, трое, были лучшими друзьями. Каждый из нас говорил, что хочет изменить этот мир, сделать его чище и счастливее, но, оказалось, каждый из нас лгал, думая только о своей выгоде. Я жаждал богатства…
- Я – славы! – прошелестел рыцарь.
- А я – власти над себе подобными, - монах опустил голову. – Мы все лгали друг другу. Подойдя к кругу, мы увидели вот этот кубок. На нем начертано, что только тот откроет путь, кто искренен  с друзьями.
- То есть? – обеспокоенно произнес Ванька.
- Если в помыслах твоих ложь по отношению к самым близким, то ты не выйдешь  из Круга! – аристократ строго смотрел на прибывших. – Мы испили воды из Кубка Истинных Помыслов – и стали Стражей Круга, ибо не достойны были  ни пройти дальше, ни обрести покой.
- И если тот, кто лжет своим друзьям, выпьет из Кубка, то останется здесь навечно, присоединившись к нам! – монах протянул Кубок стоящим напротив.
- Получается, что, если я обманываю друга, то мне предстоит пополнить эту теплую компанию? – Глеб, нахмурившись, смотрел на тройку призрачных фигур.
- Получается – да! – растерянно проговорила Жанна.
    Ванька молчал, тоже поняв, что ни ему, ни некромагам пройти не удастся. А они-то считали, что ловко провели Таню!
- Так за чем же дело стало? – Таня недоуменно покосилась на своих спутников. – Я выпью…
    С этими словами, она взяла Кубок, оказавшийся вполне материальным, из рук монаха. Не глядя на Глеба, который стремительно двинулся к ней, явно пытаясь выхватить Кубок, Таня сделала глоток.
    Секунду ничего не происходило. Затем, фигуры начали медленно истаивать, легкой дымкой устремившись вверх.
- Благодарим тебя, светлая душа! – монах сделал жест благословения.
- Ты освободила нас, подарив  покой! – рыцарь отсалютовал Тане мечом.
- Путь открыт! – аристократ поклонился.
    Миг – и все исчезло.
***
    Несколько минут все молчали.
- Какого демона ты полезла пить эту… воду? - Бейбарсов явно хотел использовать другое слово.
- Тебе бы все равно не грозило пройти! Ты лжешь постоянно! – отрезала Таня, поворачиваясь к некромагу спиной.
    Не говоря больше ни слова, Гроттер  прошлась по границе большого, и, переступив через неё, решительно шагнула в малый внутренний круг.
- Стой! – раздался резкий возглас Глеба. – Не ходи туда одна, я запрещаю!
    Таня, возмущенно передернув плечами и  презрительно взглянув на Бейбарсова, молча шагнула прямо в центр малой окружности.
    Глеб рванулся к ней, но не успел.
    Воздух вокруг задрожал, камни, казалось, сдвинулись с места и… Таня исчезла.
- Нет! – отчаянный крик некромага словно расколол тишину на куски.
    Больше не сказав ни слова, он бросился на то же место, откуда исчезла Таня.
    Жанна и Ванька, подбежавшие ближе, видели только, как в том же круге исчезает некромаг.
- Нам, по всей видимости, туда! – Ваня с тревогой смотрел на Жанну. – Это, похоже, какой-то портал, куда нам открыли дорогу. Жанна, держись рядом! – Ванька решительно взял некромагиню за руку, крепко сжав её.
    Аббатикова не сопротивлялась, ухватившись за державшую её ладонь.
- И, Жанна, - голос Ваньки дрогнул,- не знаю, что будет дальше, но я хотел сказать тебе, что я…
    В этот момент в центре круга появилось легкое мерцание, словно приглашавшее их в портал.
    Крепче сцепив пальцы, без слов, они шагнули прямо в центр круга.

***
«Место, где заканчивается мир»

    « Круг впустил их…  Молодец, ведьмочка… а они-то хороши…Врут ей, как сивые единороги!.. Правда, для её же блага…Что ж, посмотрим, на что  способен темный… Правда, что-то их многовато, ну, да ладно… мне все равно. Мне нужен только он, тот, кто сможет открыть Двери…
    Если он хочет снять проклятие со своей ведьмочки, ему придется сильно постараться… Жаль юношу, сейчас, в его теперешнем положении, он, практически, обречен, но это мой единственный шанс… только бы он смог…»