Глава  6
Нам легче управлять людьми, чем помешать им управлять нами.
Ф. де Ларошфуко

    Прошел час, в течение которого присутствующие в магпункте не сказали почти ни слова. Ягге прикладывала мази и  шептала заклинания над раненной ногой некромага и, судя по хмуро-удовлетворенному выражению её лица, лечение шло успешно. Сарданапал, в свою очередь, пытался смягчить эффект от зелья, про себя недоумевая, почему на Таню оно подействовало так сильно, а на некромага, судя по его поведению, нет.
    Глеб же все это время думал только о том, чтобы Сарданапалу удалось снять эффект зелья или, хотя бы ослабить его.   
    Он  так переживал, что совершенно не обращал внимания на Ягге, колдовавшей над его ногой и, время от времени, хитро посматривающей на озабоченное и мрачное лицо некромага.
- Ну, вот, Танюша, эффект я ослабить смог, -  Академик  устало опустился на соседний стул. –  Теперь ты можешь отдаляться от Глеба на  расстояние приблизительно метров в двести-триста и испытывать  не такие сильные эмоции.
    Директор слегка смутился, вспомнив, какого рода эмоции испытывал человек под влиянием этого зелья. Впрочем, Таня, которая почувствовала, что может трезво мыслить и не терять разум рядом с Глебом, тоже была смущена, вспомнив свое недавнее поведение. Древнир, что же Бейбарсов о ней подумал, когда она вешалась на него, фактически предлагая себя! Даже тот факт, что она была под влиянием сильного приворота, не сильно помогал Тане в самоубеждении. Но, Боги, как же он  привлекает её!..
    Ягге же, к тому времени, тоже закончила колдовать над ногой Глеба, который все так же продолжал лежать,  уставившись в потолок.
- Часик  полежишь и будешь, как новенький, - довольно произнесла Ягге.
- Снимите с неё приворот, - резко сказал Глеб, мотнув в сторону Тани головой.
    Взгляда девушки Глеб избегал. Конечно же, ей сейчас неприятно смотреть на него, после того, как он был с ней так груб. Но, все равно, лучше, чтобы она думала о нем, как о грубияне, чем  как о подлеце, воспользовавшемся приворотом  для своих низменных целей.
- Мы бы рады, - лицо Ягге погрустнело, - но  для этого зелья контрзаклинаний не существует.
- Что? – Таня сильно побледнела. – Но… не может быть!
- Может, Таня, - сокрушенно  сказал Сарданапал. – Понимаешь, оно настолько сильно, что меняет человека на всех уровнях, даже на астрально-ментальном.  Правда, у тебя оно как-то не совсем обычно сработало. Слишком сильно. Но… снять его вряд ли получится.
- Что значит «не получится»!- крикнул Бейбарсов в ужасе от слов директора. – Как вам, вообще, пришло в голову напоить меня этой гадостью, даже ничего не сказав! И почему зелье стояло без присмотра? Почему, вообще, она узнала об этом?  А теперь, ей что, всю жизнь быть привязанной к больному и лишенному магии лопухоиду? Она же не может находиться далеко от меня, а я не могу оставаться в магическом мире! Вы обязаны, Древнир вас дери, что-то сделать!
    Таня испуганно подняла на некромага глаза – она еще не видела, чтобы Бейбарсов кричал, будучи всегда возмутительно хладнокровным. Но все когда-нибудь бывает впервые. При взгляде на Бейбарсова, Таня испытала небольшое облегчение. Сердце по-прежнему билось быстрее, заставляя девушку испытывать страсть и нежность к некромагу, но не было уже того безумия, которое сопровождало Таню последние несколько часов.
    Но, осознав, что говорил Сарданапал, Таня  почувствовала, как её охватывает паника!  Как это – не снять! Быть привязанной к этому эгоисту, который её и не любил никогда, а только желал обладать! И что она будет делать дальше?
    Гроттер чувствовала, что задыхается от ужаса. Только несколько часов назад она собиралась лететь к Ваньке, была счастлива и уверена в своем к нему чувстве. А сейчас она, как безумная, влюблена в  отвратительного некромага и  снова недоумевает, как она могла согласиться на переезд в тайгу, куда никогда не хотела.
- Не стоит повышать голос, Глеб, - директор говорил тихо, но что-то было в его тоне такое, что заставило Бейбарсова  замолчать.- Произошла ошибка. Таня не должна была пить это зелье. Мы просто  не хотели, чтобы ты страдал или, еще хуже, умер.
- Конечно не Таня, само собой, - издевательски засмеялся Бейбарсов. - Я же недостоин вашей Танечки. И кто согласился добровольно себя принести в жертву? Впрочем, не говорите, я догадываюсь! Конечно, Жанна! Она же ужасная некромагиня, её можно ломать, как угодно! И я почему-то слышу об этом впервые!  Зачем что-то  вообще говорить некромагу, который заранее объявляется чудовищем и нравственной пустышкой, так, кажется, вы называли меня?
    Сарданапал слегка дернулся, с укором посмотрев на Таню. Гроттер, которой надоело быть девочкой для битья, с вызовом взглянула на директора.
- Только вот всего  вы не предусмотрели, Академик, - продолжал Бейбарсов, ухмыляясь. – Как же вы не доглядели? Как пропустили Гроттер к этому зелью? Она же со своим благородством не могла пройти мимо, чтобы попутно не попытаться спасти еще и убогого некромага!
- Глеб, нет! – вскрикнула Таня. – Ты не понимаешь, это не так!
- Я не просил тебя лезть не в свое дело, Таня! – жестко  отрезал Бейбарсов. – И был бы очень вам всем благодарен, если бы вы нашли антидот и затем оставили меня в покое. Я уже совершеннолетний, если вы не знаете, поэтому хотел бы, чтобы в мою жизнь не вмешивались, я прекрасно разберусь и сам.
- Разберешься, конечно, - неожиданно согласилась Ягге, до этого молчавшая в углу. – Только помоги Тане, подожди несколько дней, пока с неё не будет снято действие приворота. Ты не настолько ненавидишь её, чтобы исчезнуть, оставив её умирать, только потому, что она хотела помочь тебе. Даже, если ты не желал её помощи, - поспешно добавила она, заметив, что Глеб собирается возразить.
    Глеб, помедлив, кивнул, мельком скользнув взглядом по совершенно павшей духом Тане.
- Но, Ягге – взволновался Сарданапал, - от зелья Тристана нет противоядия. Я, вообще, не понимаю, почему оно подействовало только на Таню. Я имею в виду, в эмоциональном плане.  На ментальном -  проклятие с Глеба оно все-таки сняло.
    Сарданапал  озадаченно смотрел на некромага, поэтому не заметил, как едва заметно усмехнулась богиня.
- Это потом выясним, - поспешно отмахнулась Ягге, уводя директора от раздумий. – Сейчас же, надо думать о  деле. Видимо, придется прибегнуть к помощи кое-кого из старой гвардии.
    Задумчивое лицо богини  стало безмятежным и каким-то молодым, словно она вспомнила что-то очень родное и давнее,  когда мир  был юн,  а такие же молодые боги правили им со страстью и пылом новых хозяев.
    На  богиню уставились три пары   недоуменных глаз.
- Ягге, ты же не собираешься просить… - пробормотал явно обеспокоенный Сарданапал.
- Именно, - довольно кивнула бабуся Ягуна. – Мне задолжали услугу, и я собираюсь этим воспользоваться. Конечно, от него нормальной помощи не дождешься, но из всех них он самый честный и по-своему порядочный. Думаю, он не откажет в маленькой просьбе старой и немощной женщине.
    Ягге засмеялась и, протянув руку к шкафчику, достала откуда-то из глубины средних размеров  сморщенное зеленое яблоко.
- Глеб, по моим расчетам, нога должна была пройти, - обратилась она к мрачному некромагу. – Встать сможешь?
- Смогу, - произнес Бейбарсов, который уже успокоился и снова впал в состояние коматозной сдержанности. И тотчас же, чтобы подтвердить свои слова, встал с кровати,  опираясь на обе ноги. Его шатнуло, поскольку он уже отвык от вертикального положения, да еще и с упором на обе конечности, но  юноша сразу же восстановил равновесие.
- Портал? – хмуро кивнул он на неказистый фрукт.
- Он самый, - любезно отозвалась Ягге. – Вы попадете к моему старому приятелю. Только сразу же напомните ему обо мне, иначе, за сохранность ваших голов не ручаюсь. Он – человек подозрительный и не любит лишних слов. И еще, Танька, - обратилась она к  вставшей со своего стула Гроттер, - магическую защиту берешь на себя ты. Глеб, в этом смысле, безоружен.
    Таня молча кивнула. Бейбарсов видел, как в её глазах, в которых до этого  мелькала безнадежность, появилось свойственное его Тане выражение твердости и готовности к бою.
    Но  некромаг тут же одернул себя. Она  не его и никогда таковой не была. И будь он проклят,  он не хочет заставлять её. Уже не хочет, ни за что. Она так решила. У неё другая жизнь.
- Подойди сюда, - холодно процедил Бейбарсов, обращаясь к Тане, чтобы никто не видел, как ему больно. – Мы должны одновременно дотронуться до портала и тогда нас вынесет к конечной точке перехода. Кстати,  - обратился он к Ягге, – как зовут  этого приятеля? Надо же к нему как-то обратиться,   пока он нас не прикончил?
- Вот там и познакомитесь, - ловко ушла от ответа Ягге. – И – совет: если он о чем спрашивает – не врать. Он вранье чует за сто миль, впрочем , как и я… В общем, разберетесь!
- Таня, - подал голос до этого молчавший директор, – будь осторожна и старайся не рисковать без причины.
Таня вскинула голову:
- Постараюсь, директор, спасибо! И, Ягге, - обратилась она к бабусе Ягуна. – Если Ванька будет звонить – скажи, что мне понадобилось по делам отлучиться… на Лысую Гору, к примеру, и я скоро вернусь и … прилечу к нему, - спокойно закончила Таня, с вызовом глядя на некромага, которому, судя по его виду, было глубоко наплевать на её слова.
    Однако  Ягге с удовольствием заметила, как дернулась рука Бейбарсова, непроизвольно сжимаясь в кулак.
- Ладно, передам, конечно, - покладисто кивнула старушка, - а теперь – вперед! Что время зря терять!
- На счет «три», - проговорил Глеб, протягивая девушке ладонь, в которой было яблоко. – Просто дотронешься, ясно?
- Лучше, чем некоторым, - вспыхнула Таня.
    Да сколько же можно терпеть это хамство! Знала бы, что все так ужасно получится, ни за что не стала бы пить это мерзкое зелье!
    «А не лезь, куда не просят! -  мелькнула удручающая в своей правоте мысль. – Теперь терпи эту наглую сволочь, которую… любишь!»
    Таня чуть  не расплакалась, снова и снова напоминая себе, что чувства, которые она испытывает к некромагу – всего лишь действие сильного приворота, и  она попытается сделать, что угодно, лишь бы этот таинственный друг Ягге помог ей избавиться от наваждения!
- Хватит болтать, Бейбарсов, - сухо произнесла Таня. – Я не меньше тебя хочу, чтобы этот омерзительный приворот был снят.  Считай!
- Раз… два… три! – Таня сразу же дотронулась до портала и, в мгновение ока,  стены магпункта растаяли, рывком унося парня и девушку  в неизвестность.

Глава 7
Пока человек в состоянии творить добро, ему не грозит опасность столкнуться с неблагодарностью.
Ф. де Ларошфуко

    Таня в почти полной темноте почувствовала, как сильные руки рывком подняли её с земли, а знакомый  бархатный  баритон произнес:
- Цела?
- Ничего, не растаю, - буркнула Таня, впадая в ступор от прикосновения, забыв  на несколько мгновений, что для жизни требуется дышать. – Ты что-нибудь видишь?
- А кто у нас маг и волшебник? – сарказм в голосе Бейбарсова убивал. – Или обычный осветительный шарик – непосильное колдовство?  Я  понял, Гроттер! Чумиха померла от старости, а честь победы над ней ты присвоила себе?
- Если ты не замолчишь, то честь победы над  некромагом достанется уж точно мне, - повысила голос  Таня, не в силах терпеть издевательства Бейбарсова.   -  Так что, не забывай, что магией сейчас владею только я, Бейбарсов, поэтому, будь так любезен, придержать язык и  не лезть со своими ненужными комментариями в мою жизнь!
    Тане казалось, что это было сказано с просто огромным чувством собственного достоинства,  но Глеб слышал, как дрожит от негодования и обиды её голос и ненавидел себя за мерзкое поведение. Но иначе он может не сдержаться. Он должен держать её как можно дальше от себя. Проклятое зелье…
    Додумать некромаг не успел, поскольку в этот момент почувствовал прикосновение холодной стали  к шее, а чей-то густой, низкий голос  произнес со спокойной насмешкой:
- И кто это вламывается ночью в дома честных граждан?
- Мы от Ягге, - моментально сориентировался Бейбарсов, вспомнив предупреждения старой богини.
    Лезвие слегка, миллиметра на полтора отодвинулось, но меч (а, судя по ширине лезвия, это был он), незнакомец опускать не собирался.
- Уберите оружие, - вдруг раздался непреклонный голос Тани, в котором было столько льда, что некромаг  даже удивился. – Мы пришли порталом, поэтому никто к вам не вламывался. Куда выбросило – там и стоим!
    В тот же момент в помещении вспыхнули свечи, которые, как оказалось, находились  на столе в высоком канделябре.   Глеб быстро окинул помещение взглядом.
    К его удивлению, это был  рабочий кабинет, причем обставленный в  викторианском духе, только чуть более скромно.  Резной шкаф, стол и огромное кресло были единственными предметами обстановки, если не считать какой-то картины на стене,  изображение на которой было невозможно разглядеть в царящем полумраке.
    Проведя мгновенную оценку помещения, некромаг сразу же глянул на Таню, которая стояла рядом с ним, наставив кольцо на незнакомца.
    Впрочем, странный хозяин кабинета ничуть не был испуган, а смотрел на незваных гостей с убийственной иронией и даже с каким-то скучающим выражением в глазах.
    Это был средних лет мужчина грузный, широкоплечий, в каком-то странном пиджаке, но Глеб интуитивно почувствовал, что те, кто недооценил этого человека, уже давно наслаждаются покоем в  своих склепах. От мужчины исходила огромная сила. Некромаг понял это так же ясно, как то, что, будь этот человек хоть на мгновение уверен, что они представляют  малейшую опасность, и он и Таня уже давно были бы мертвы. Без вариантов.
    Глеб почувствовал страх и отвращение к себе. Из-за него  Таня выпила это зелье, из-за него вынуждена сейчас подвергаться опасности!
- Кто вы? – резко спросил некромаг, уставившись прямо в глаза хозяину кабинета. – Вы не обычный маг и уж точно не лопухоид.
    Незнакомец расхохотался. Его смех прокатился рокотом по комнате и затих, запутавшись в тяжелых портьерах.
- Чего не скажешь о тебе,  - мужчина продолжал смеяться,  слегка опустив меч. – Более обыкновенного лопухоида, чем ты, трудно себе представить. Но так ведь было не всегда, я прав?
-  Нас прислала Ягге, знаете такую? – резко произнесла Таня.
    Она чувствовала себя беспомощной перед этим чужаком и еще, ей не нравилось, как он говорит о Глебе.
    Некромаг же, побледнев от ярости, смотрел, как этот непонятный незнакомец издевался над ним и ощущал отвратительную беспомощность перед ним, зная, что в данный момент не может ничего противопоставить  странному хозяину этого места.
- Я много кого знаю, девочка, - незнакомец слегка вздохнул и неожиданно отошел от незваных гостей и уселся в глубокое кресло, расслабленно откинувшись на спинку.
    Однако Таня и Глеб прекрасно видели, насколько эта расслабленность была выверенной и напряженной.
    «Он как будто всегда готов к бою, - внезапно подумала Гроттер. – В любой момент может голову снести, и даже вставать ему не надо. Тьма, да кто же он такой? Что за друзья у Ягге?»
    Незнакомец, подняв бровь,  насмешливо посмотрел на неё, и Таня поняла, что её мысли не являются для него тайной.   
    Вспыхнув, она моментально поставила блок от подзеркаливания, интуитивно понимая, что вряд ли ей это поможет, но все-таки…
    Незнакомец иронично хмыкнул, но взгляд отвел, и Таня прекратила ощущать щекотку в голове, что свидетельствовало о том, что в её мысли  человек больше не лезет.
- Позвольте представиться – Арей, Барон Мрака, - мужчина, слегка усмехаясь, смотрел, как расширяются  зрачки некромага от удивления. Таня же, заметив изумление Глеба, непонимающе взглянула на Бейбарсова, но сразу же перевела взгляд на хозяина кабинета.
- Барон? Вы что, аристократ? – спросила она, недоуменно окинув скромный  и несовременный камзол и шрам на лице, делавший его похожим на  пирата.
- Можно и так сказать, - фыркнул мужчина. Видно было, что разговор доставляет ему удовольствие. – Но это совершенно неважно для нашей светской беседы, не так ли? – он в упор посмотрел на некромага, который уже собирался  просветить Таню на его счет.
    Глеб знал, кто такой Арей, поскольку слышал о нем  в Тартаре, в приемной Лигула. Правда, сказано было немного, но даже  та информация, что Арей – первый Мечник Мрака и головная боль Лигула уже в течение нескольких столетий, наводила на размышление.
- Ягге сказала, что её друг задолжал ей услугу, - произнес некромаг, выделяя в предложении слово "друг". – Она передала это право на услугу нам. Если вы, конечно, сможете.
    Это был вызов. Арей нахмурился, однако  почти сразу понимающая усмешка скривила его губы. Да, мальчишка умеет плести интриги, если даже в одной фразе можно обнаружить двойное дно. Услуга, говоришь? Ну-ну, и что же там, у Ягге, произошло, что она с такой легкостью отдала право на услугу молодой ведьме и лопухоиду. Хотя, есть в нем что-то странное. Что ж, сначала не помешает узнать, в чем дело…
    Через полчаса Мечник уже был в курсе дела. Нахмурившись, он смотрел на сидящих перед ним молодых людей, думая о рассказанной ему истории.
- Значит, ты выпила зелье Тристана и теперь хочешь избавиться от его влияния? – неожиданно обратился он к Тане.
- Да, и как можно скорее, -  голос ведьмы дрожал, хотя лицо было спокойным. Девочка  старается сохранить хорошую мину при очень сомнительной игре, похвально…
- Что ж, не буду спрашивать о мотивах, побудивших тебя совершить такую глупость, -  насмешка в голосе Мечника жгла огнем. – Понимаю,  любовь…
- Нет, - вскрикнула Таня и тотчас замолчала, ругая себя за несдержанность. – Нет,  ни о какой любви не может идти речи, - повторила она уже более спокойно.
    Арей бросил быстрый взгляд на парня. Тот молчал, совершенно, казалось, не реагируя на слова  девушки. Но Арей, видимо, что-то почувствовал, поскольку, хмыкнув, внезапным скользящим движением оказался возле Бейбарсова, вглядываясь в его лицо.
- А вот это уже интересно, -  произнес он,  - но думаю, я смог бы более эффективно помочь, если бы знал всю историю. С самого начала.
    Таня  вздохнула. Этого она и боялась. Боялась, что придется рассказывать незнакомому человеку  все, что  не всегда могла открыть даже себе.
- Думаю, я смогу удовлетворить ваше любопытство, - вмешался Глеб,  увидев, как покраснели Танины щеки. Конечно же, не будет она рассказывать, как  из чувства благодарности захотела помочь ублюдочному некромагу.
    Глеб опять почувствовал злость. Нет уж, лучше он расскажет все, что считает нужным этому вояке из Тартара. В конце концов, Ягге не просто так  отправила их к нему. Значит, она ему доверяет.
    Бейбарсов просто не хотел признаваться себе,  что не хочет, чтобы Таня испытывала чувство неудобства, изворачиваясь и объясняя все нюансы с Зеркалом  Тантала, косой Аиды и сделкой с Лигулом. К тому же, все это имело непосредственное отношение только к нему, Бейбарсову. И никоим образом не должно было затрагивать эту, несмотря ни на что, светлую и лучшую на свете девушку, которую он уже окончательно и бесповоротно потерял.
- Все подробности вам вряд ли будут интересны, - резко произнес некромаг. – Но, если вам так хочется…
- Я никогда не спрашиваю больше, чем мне надо знать, - рыкнул Мечник. – И, если я спрашиваю, то совсем не из-за желания посплетничать,  парень!
    Таня испугалась, заметив,  выражение, полыхнувшее в глазах этого человека.
- Да нечего рассказывать, - поспешно сказала она, беспокоясь, как бы Глеб со своей любовью к дуэлям не полез выяснять отношения с этим, в высшей степени опасным мужчиной. – Глеб одно время… ухаживал за мной, - Мечник заметил заминку в разговоре, но молчал, не спуская с Гроттер глаз.
- У меня есть  парень, с которым мы знакомы с детства, - продолжала Таня, не глядя на Глеба. – И  Глеб украл зеркало Тантала и связал себя с Ванькой.
- Тогда ты не можешь быть лопухоидом, - хмыкнул Арей. – Я так и думал. Некромаг.
- Бывший, - Глеб смотрел прямо в глаза Барона, не отводя взгляда.
- Ну, а потом… - Таня замялась. – Глеб захотел вызвать Ваньку на дуэль, и был ранен осколком Косы Смерти.
- Так это ты у Аиды инвентарь  уволок! – Арей коротко хохотнул. –  И Лигула  за горб поводил, насколько я знаю. Так, все понятно, можно дальше не говорить.
    Арей надолго замолчал. Таня смотрела на Мечника с волнением. Не зря же Ягге отправила их сюда. Он должен знать, как снять эффект этой ужасной зависимости от некромага! Таня чувствовала, что её тянет к Бейбарсову. Кажется, она готова весь мир отдать только бы он посмотрел на неё, как раньше, дотронулся до её губ, сказал, что любит…
    Но Глеб даже не смотрит на неё, а, если смотрит, то  с презрением и неприязнью.
    Только теперь, испытывая мучения безответной любви, Таня поняла, как это больно.
    «Но я же вела себя совершенно так же, - мелькнула неожиданная мысль. – Я так же смотрела на Глеба, когда он говорил мне о своей любви, так же с презрением отталкивала,  связала его с Зализиной,  самонадеянно решив, что так ему будет лучше. А он смог избавиться от влияния Локона, надеялся, ждал… Вот только почему его чувство так быстро прошло?  Он  понял, как я его подставляла и оскорбляла, и решил просто оставить меня Ваньке. Отдал меня Валялкину!»
    Таня уже не соображала, что происходит, а из глаз потекли горькие злые слезы.
    Глеб, увидев, в каком состоянии находится Таня, дернулся, было, к ней, но, вспомнив, что он не должен даже вида подавать, что она ему небезразлична, усилием воли заставил себя сидеть на месте, стиснув зубы и кулаки.
    Арей, насмешливо посмотрел на него, а затем обернулся к Тане:
- Тебе не стоит так переживать, это  действует зелье. Как я понял, до этого ты не испытывала к некромагу никаких чувств? – вопрос был задан небрежным тоном, но Бейбарсов особым чутьем, оставшимся от его прошлой жизни, понял, что Мечник напряженно ждет ответа.
- Нет, не испытывала, - Глеб ответил прежде, чем Таня смогла сформулировать ответ. – И перестаньте её спрашивать, это вам мог бы сказать и я!
- Но это не совсем так, - Таня покраснела, но глаз от лица  Арея не отводила. – Просто… мы разные, и он сам все испортил… - тут девушка смешалась, не зная, как рассказать о целом букете чувств и ощущений, которые она испытывала по отношению к некромагу.
- Спасибо за приятные слова, - насмешливо протянул из своего угла Бейбарсов, в то время как его сердце предательски заныло от странной смеси боли и счастья. – Только вот они уже ни к чему, Гроттер, так что, думаю,  Арея это совершенно не интересует.
    Арей нахмурился:
- Здесь я решаю, что меня интересует, а что – нет, некромаг! - громыхнул он, а шрам на его лице покраснел от гнева. -  Поэтому, изволь отвечать, только когда тебя спрашивают, если хочешь освободить её от этой зависимости!
    Гроттер с испугом смотрела на Бейбарсова, который взял на себя неприятный разговор. Вот только что сейчас сделает этот Барон!?
    Таня привстала, решив, что если он  попытается угрожать некромагу, она ударит его сдвоенным  Искрисом. Правда, вряд ли это подействует… Тогда Тройным, у неё же получалось! Пусть Глеб – эгоистичная сволочь, но она его любит и никому не позволит…
    «О, боги! – до девушки дошло, что она подумала. – Это всего лишь  проклятое зелье, а вовсе никакая не любовь! У меня Ванька!»
    Но как ни старалась убедить себя в этом Таня, сердце продолжало предательски трепетать при каждом взгляде на некромага.
    Однако Арей повел себя совершенно непредсказуемо. Он просто вернулся в свое кресло, и Глеб, сидевший ближе,  услышал, как Мечник пробормотал с какой-то даже досадой, почему-то, к удивлению наблюдательного Бейбарсова покосившись на картину на стене:
- Лигул, и за что мне все это? Ну, чем я провинился, что мне приходится решать  проблемы  озабоченных подростков? То  Наследничек Мрака со своим ангелом, то эти влюбленные ослы…
    Несколько минут в кабинете царило молчание. Таня сидела, опустив глаза, поэтому не замечала,  какие пламенные взгляды кидает на неё некромаг. Зато это очень хорошо заметил Мечник. Усмехнувшись каким-то своим мыслям, он сказал:
- Честно говоря, не понимаю, с чего вдруг Ягге отправила вас ко мне. Я не специалист по снятию любовных приворотов, это вам надо было бы с моей сестрой  поговорить, хотя, ты уже знаком с её артефактом, - Арей  покосился на некромага, недоуменно пожав плечами.
    Глеб кивнул, понимая, что слова здесь не нужны.
- Ну, да ладно, я не люблю быть в долгу.  Насколько мне известно, - Арей наморщил лоб, - снять влияние именно этого зелья просто магическими способами невозможно,  поскольку оно  вносит изменения на всех уровнях существования  мага или человека, в том числе и  астральном, и ментальном, да и физическое влечение увеличивает, думаю, вы уже это заметили.
    Таня вспыхнула. Подумать только, а она так пытается скрыть, как её тянет к Бейбарсову! Только вот он совершенно равнодушен... Она закусила губу.  Только бы не показать ему, как он ей нужен!
- Короче, есть один способ, только не уверен, что вы с ним справитесь, - Мечник задумчиво смотрел на парня и девушку, с надежной и болью вскинувших на него глаза. – Я думаю, единственный выход  в вашей ситуации – найти Великого Алхимика. Он живет в Среднем Подземье и он – величайший  мастер зелий и противоядий к ним. Но просто так он помогать не будет, хоть он и является нейтралом, по своей сути. Старик любит головоломки и  всякие, как это говорится у лопухоидов, квесты, - Арей сморщился, словно  слово было кислым на вкус. - Так что, вам придется договариваться уже с ним. А поможет он вам или нет -  в конечном счете, все зависит только от вас.
И Барон махнул рукой, создавая телепорт, небрежным жестом отправив  парня и девушку в неизвестность Подземного мира.

Глава 8
Существуют разные лекарства от любви, но нет ни одного надежного.
Ф. де Ларошфуко

- Глеб, где мы? – голос Тани звучал глухо в той кромешной тьме, где они оказались. – И кто такой Арей, объясни! Ты, судя по виду, его знаешь?
- Арей – страж и Первый мечник Мрака, по совместительству – бог войны, - обыденным голосом ответил Бейбарсов, как будто каждый день  сталкивался с богами и стражами. – Я  слышал о нем в Тартаре. Его боятся, очень боятся, но уважают. Подробностей не знаю, но он – в совершенно прямой оппозиции Лигулу, хотя не поддерживает никого конкретно, защищая только тех, кто ему дорог лично, а таких, как я могу догадываться, крайне мало. Он – одиночка, всегда сам по себе. И он никогда не отступает от своих принципов. Даже перед лицом смерти.
    Таня слушала краткое описание Арея, и до неё с запозданием и страхом доходило, что было бы, если бы  этот  страшный человек сначала взмахнул своим мечом,  а не выслушал их.
- А где мы…  Судя по словам Арея – в Подземье, - всегда  мягкий голос некромага сейчас был  резок.  – И снова мне приходится напоминать тебе об обязанности осветителя. Или ты так и собираешься стоять здесь в темноте? Мне-то все равно, а вот на твоем месте я бы поторопился снять эффект приворота к  ублюдку-некромагу, - Таня даже в темноте чувствовала, как Глеб презрительно кривит губы, не догадываясь, что некромаг просто пытается   скрыть свою болезненную и сумасшедшую страсть и не дать ей вырваться на свободу.
- Глеб, не надо, - Таня внезапно поняла, что так устала от недоверия и  неприязни некромага, что совершенно  упала духом. – Прости, но тебе не стоит постоянно напоминать мне о том, что было между нами. Ты жив, у тебя впереди новая жизнь, пусть и без магии, которая стала твоей частью, но ты можешь начать все с чистого листа. И, знаешь, я рада тому, что смогла уберечь тебя от смерти, пусть ты и считаешь, что я сделала это из жалости.
    Некромаг молчал, смущенный болью в её голосе. Таня же, услышав в его молчании недоверие,  поспешно продолжала:
- В том, что ты лишился магии, нет моей вины. Я никогда не желала тебе такой судьбы и ни за что не стала бы злорадствовать по этому поводу. Ты всегда  притягивал меня, и это ты тоже знал. Не моя и не твоя  вина, что  я выбрала Ваньку, просто я не могу быть рядом с тем, кого боюсь. Но, Глеб, знаешь, если бы все сложилось немного по-другому, я выбрала бы тебя. Это все, что я хотела сказать, - Таня резко отвернулась, и над их головами тускло загорелся осветительный шарик. – А сейчас – пойдем. Думаю, и ты, и я хотим как можно скорее избавиться от приворота.
- Пойдем, - неожиданно спокойно согласился некромаг. – Ты права – и у тебя, и у меня – своя жизнь, и надо как можно скорее расстаться с призраками прошлого, чтобы  не только я имел возможность начать все с чистого листа.
    С  этими словами, больно ранившими Гроттер, он прошел вперед по узкому склизкому лазу,  указанному им Ареем,  чтобы Таня не видела, как ему больно от её слов. Хотя, Глеб уже давно смирился с тем, что потерял её, но любить  эту девушку ему никто не запретит. Просто до конца своей, уже лопухоидной жизни, он останется один на один со своими воспоминаниями, а  больше рядом никто, кроме неё ему и не нужен. Бейбарсов  знал, что его часто обвиняли в пафосности и показной загадочности. Он никогда не возражал против того, что вслед ему неслись опасливые шепотки, и клеймо: «Да не связывайся с ним, это же некромаг!», носил уже привычно. Раз никто не видит, что этот гонор и пафос – всего лишь защитная маска, зачем убеждать кого-то  в обратном? Это сначала было больно, потом Глеб привык контролировать  горькую обиду,  ловя на себе откровенно брезгливые или полные страха взгляды. Но ему было плевать на это. Единственный человек, чье мнение его беспокоило, была Таня. Он так сильно любил её, что был просто уверен – вот сейчас, сегодня она поймет, почувствует, поверит….
    Но шли дни, а Таня все так же не верила ему, ища защиты от смущающих её ощущений у своего привычного и предсказуемого Валялкина, которому, по большому счету, была не нужна, который не замирал от страсти и болезненного безумия, едва она оказывалась рядом с ним. И тогда, доведенный до отчаяния, он похитил Зеркало, чтобы хоть так побыть рядом с ней, показать, что такое поцелуи и прикосновения того, кто, действительно, умирает от страсти. Но она только испугалась еще больше, поняв, что её обуревают совершенно незнакомые ей чувства ,которые ей были недоступны с её маечником.
    И тогда она – королева драконбола, победительница Чумы и самая храбрая девушка на свете, испугалась. Просто испугалась  самой мысли о том, что готова позволить себе, потеряв голову от этой бури чувств. И убежала  к тому, с кем не было так непривычно, с кем сердце не трепыхалось раненной птицей, при одном только прикосновении. А ведь она чувствовала то же самое – и тогда, в Магфорде, и на Сером Камне. Бейбарсов с замиранием вспоминал, как трепетало её тело  в его руках, как жадно  отвечали на поцелуи её губы, требуя большего, и как она прижималась к нему, закрыв глаза, подсознательно понимая, что находится в объятьях вовсе не вялого ветеринара…
    Некромаг тряхнул головой, отгоняя горькие мысли. Все уже кончено, надо только найти этого Алхимика. А потом – она улетит к Валялкину, а он – останется один и попытается как-то жить дальше. Или не попытается. Но об этом он подумает потом.
    Таня же шла за Бейбарсовым, обуреваемая приблизительно такими же мыслями. Она старалась думать о Ваньке, который ради неё… А что он сделал ради неё? Нашел многоглазку, чтобы она сделала выбор? Тогда чем он лучше некромага с его Кровью Вепря? Тот хоть хотел выпить её с нею вместе, так что, связь была бы обоюдной. А Ванька просто сунул ей эту траву и ждал, когда она скажет то, что ему хотелось услышать.
    Тане стало страшно. Мысли были настолько кристально четкими, что в их правдивости она и не сомневалась. Но почему она так в этом уверена? Она же выбрала Ваньку! А Глеба она любит сейчас только из-за приворота!
    Гроттер чувствовала, что сходит с ума от несоответствия чувств и  поступков.  А Бейбарсов… Таня  уставилась в затылок некромага, понимая, что  её снова охватывает тягучее вожделение и нежность. Нет, не смотреть! Ни за что не смотреть на него, иначе она не выдержит и просто сама будет умолять его… Не дождешься, эгоист проклятый!
    И Глеб, и Таня еще долго предавались бы самоедству, но тут узкий туннель вдруг резко вильнул вправо.
Бейбарсов резко остановился, и Таня от неожиданности впечаталась ему носом в спину. И тут же, не контролируя себя, обхватила его руками, прижавшись к нему и закрыв глаза от страсти и нежности.
    Глеб словно окаменел.  На несколько мгновений он замер, борясь с тем, чтобы, наплевав на все, не обернуться и не  сжать её в объятьях. Но в этой борьбе с собой некромаг совершенно постыдно проиграл. Резко обернувшись, он с такой силой прижал Таню к себе, что на мгновение девушке показалось, что  у неё трещат ребра. Но это была удивительная смесь удовольствия и боли и Таня, наслаждаясь этой своей маленькой победой, вжималась в него все сильнее, пока его руки безотчетно скользили по её лицу, шее, ключицам, а лихорадочно блестевшие черные глаза пылали чудовищной страстью. Таня, боясь потерять это мимолетное счастье, приподнялась на цыпочках и несмело коснулась краешка губ Глеба своими губами. И в этот момент словно прорвало плотину – Глеб, с негромким стоном, впился в её губы поцелуем, так, что мир  вокруг словно перестал существовать, и не было ни каменных стен, ни приворотного зелья, ни Ваньки, ни Тибидохса, ни самого мира. Были только парень и девушка – два начала, две стихии,  яростно сплетенные друг с другом.
    Глеб продолжал неистово целовать её, а его руки уже стягивали с неё рубашку, обжигая  гладкую кожу.  И вдруг… все кончилось.
    Внезапная  мысль о Зелье отрезвила ему голову  и он,  сделав над собой огромное усилие, освободился, сбросив с себя Танины руки, стараясь не дотрагиваться до неё, чтобы она не почувствовала, как дрожат его пальцы.
- Прекрати, не позорь себя! – резко произнес Бейбарсов, отступая от девушки. -   Вспомни, что ты никогда не хотела меня и осознай, наконец, что это всего лишь приворот. Не дотрагивайся до меня, я же просил!
    Таня, вспыхнув, отвернулась, стараясь не заплакать .
- Прости, это Зелье! – прошептала она. – Я не хочу так вести себя, но это очень трудно контролировать.
-  Поэтому, просто держись от меня подальше со своими неконтролируемыми приступами! –  некромаг словно вознамерился растворить её в яде своего голоса. – Сказано же тебе – мне это неприятно! Не смей трогать меня!
    «Не приближайся ко мне,  малышка! Я только об этом и мечтаю! Просто нельзя! Не надо! Я не выдержу!» - Бейбарсов так сильно закусил губу, что почувствовал во рту солоноватый привкус крови. Боль слегка привела его в чувство.
    Он бросил взгляд на полностью униженную девушку и, отвернувшись, попытался отвлечь её, чтобы облегчить боль своего мерзкого поведения:
- Здесь какой- то проход!  Направь туда свет,  чтобы видеть, куда мы идем!
    Таня, глотая слезы, застегнула пуговицы на рубашке дрожащими пальцами и  машинально отправила осветительный шарик вглубь, как оказалось, обширной пещеры, конец которой терялся где-то далеко. Но некромаг, хотя и бывший, обладал острым зрением, и выхватил взглядом в другом конце пещеры какой-то мерцающий блик.
- Идем туда, - махнул он рукой, - там какой-то свет. Возможно, мы уже скоро будем у цели.
    Еще около получаса некромаг и Таня шли в полном молчании по пещере. Девушка  страдала от отношения Глеба, а Глеб просто старался ни о чем не думать, особенно об этом поцелуе, когда он чуть было не сорвался,  в очередной раз напоминая себе, что ни за что нельзя показывать Тане свои чувства.
    Свет впереди становился все ярче и вскоре они подошли к широкому проходу, который вел в другое подземное помещение. Бейбарсов, шедший впереди, осторожно заглянул в маленькую каменную комнатку, напряженно готовясь к нападению. В этот момент, он чувствовал себя особо уязвимым без привычного  ощущения всесилия, которое давала ему некромагия. Но самая невыносимая мысль была о том, что он в случае опасности не сможет защитить Таню, которая, хоть и владела определенной силой, но вряд ли смогла противостоять Стражам, да еще и  на их территории, в Подземье.
    Однако на этот раз интуиция бывшего некромага молчала.
    Глеб увидел перед собой средневековую лабораторию обычного алхимика – фигурные сосуды, древнего вида перегонный куб на резном столе красного дерева, который был покрыт пятнами от всевозможных зелий и кислот, какие-то травы, запаянные колбы с ингредиентами, котлы различных размеров… 
    Тут Глеб и выглянувшая из-за его спины Таня увидели и хозяина лаборатории.

Глава 12
Иные люди отталкивают, невзирая на все их достоинства, а другие привлекают при всех их недостатках.
Ф. де Ларошфуко

   
    Глеб понял, что  сейчас он разорвет Алхимика голыми руками. Просто так, без всякой магии.
    Он и не понял, что случилось, когда с его ладони, по направлению  к обитателю Подземья, вдруг сорвалась такая привычная искра некромага, полетев прямо в лицо противнику.
    Глеб даже не успел осознать, что он воспользовался своей магией. Ему в тот момент было абсолютно все равно – в нем клокотала ненависть влюбленного, чью любовь просто украли. Забрали  без разговоров и прощаний, без неискренних заверений, что все еще образуется.
    Однако обитатель Подземья абсолютно не отреагировал на безумную ненависть некромага, а его искра погасла, не долетев до лица Алхимика  около метра. Причем, сам зельевар, скрестив на груди руки, даже не шелохнулся, насмешливо глядя на обезумевшего от гнева Бейбарсова своими горящими, как угли, глазами.
- Где она? – голос Бейбарсова был хрипл. – Где  Таня?
- Успокойся, мальчик, - неожиданно мягко произнес Алхимик. – Девушка там, где она и должна быть – в вашей школе, в безопасности. Поверь, с ней все в порядке.
- Но… почему? – Глеб как-то сразу поверил ученому. – Зачем вы отправили её туда?  А зелье? С ней уже все в порядке? Какого черта вы распоряжаетесь нами?
- Столько вопросов и столько эмоций! – Алхимик слегка осуждающе поджал тонкие губы. – А про тот факт, что к тебе вернулась магия, тебе неинтересно?
- Мне все равно, - процедил Глеб, которого в данную минуту волновала лишь Танина безопасность. – Вы не имели права!..
- Ах, вот как? – насмешка в голосе хозяина Подземья убивала. – Поздновато ты заговорил о  правах. А ты сильно думал о её правах, когда пытался приворожить её при помощи некромагии?
- Откуда вы знаете? – побледнел Глеб. – Что вы можете знать обо мне?
- Я  ученый, а не гадалка, я просто рассуждаю о том, что вижу своими глазами, - Алхимик нетерпеливо дернул плечом. – И, самое главное, что ты сейчас должен понять – ей было бы больно и неприятно вспоминать, как она вела себя под действием зелья.  Ей было бы стыдно смотреть тебе в глаза, после того, как она  умоляла тебя поцеловать её, а ты отталкивал, стараясь уколоть побольнее.
- Я люблю её, - шепот Бейбарсова был еле слышен, но Алхимик обладал тонким слухом, потому что неожиданно улыбнулся:
- Я знаю. И я прекрасно понимаю, почему ты отталкивал  её. И полностью одобряю – ты поступил совершенно правильно. Только вот попробуй объяснить это оскорбленной девушке! У вас все получилось, но сейчас вам лучше побыть порознь. И  Лабиринт не ошибся, когда  признал, что вы выдержали проверку и забрал ваши эмоции, полученные в ходе выполнения испытаний. Иначе зелье просто не подействовало бы.
- А где гарантия, что оно подействовало? – поспешно спросил некромаг, сцепив руки в замок за спиной от волнения. – Как вы можете гарантировать, что сейчас с Таней все в порядке?
- Уже одно то, что она телепортировалась отсюда доказывает это. Мой антидот просто возвращает все к исходной точке. Её – в то место, где она пила Зелье Тристана, только уже совершенно свободную от приворота…
- А я? Почему я остался здесь, а не перенесся туда, где был? – недоуменно спросил Глеб, слегка успокоенный словами ученого насчет Тани.
    Сразу же навалилось ужасное чувство потери. Опять он один, и опять его не любят. А чего он ждал? Он же хотел освободить Таню от этого кошмара ощущать себя его марионеткой. Главное – чтобы она была счастлива и спокойна. Он так решил. И хватит об этом.
- Антидот действует по-разному, в зависимости от того, в какой мере подействовало зелье Тристана, - чуть усмехнувшись, проговорил Алхимик. – Оно еще не изучено полностью, но, я предполагаю, что оно, кроме полного снятия эффекта приворота, еще и развязывает  магически заблокированные узлы. Я видел, что ты был словно отрезан от своей магии. И, знаешь, парень, если бы не мой антидот, ты вряд ли когда-либо смог колдовать, слишком уж надежно  «запечатана» была твоя магия в одном из слоев  ауры.
- То есть, этот ваш антидот вернул мне  возможность колдовать? – с недоверием спросил Бейбарсов. – Но как такое возможно?
- Я же говорил, что наука – вещь гораздо более волшебная, чем сама магия, - зельевар слегка улыбнулся, приподняв кончики губ. – А что, ты против?
- Нет, конечно, это очень… впечатляет, -  произнес Глеб, тщательно  прислушиваясь к себе. – Все как раньше, я чувствую. Но… - помедлил он, почему-то доверяя этому странному подземному существу, - что теперь будет с Таней?
    Алхимик несколько минут пристально смотрел на него:
- А что с Таней?  Она сейчас  среди друзей, которые помогут ей и успокоят. Действие Зелья Тристана было большим испытанием для её психики.  Я понимаю, ты не специалист, но маг сильный, это я чувствую. Разве ты не понял, почему так сильно приворотное зелье  повлияло на неё?  Не уверен на сто процентов, но, похоже, Зелье Тристана вступило в конфронтацию с каким-то другим  растительным компонентом, влиянию которого она подвергалась незадолго до приворота. И я почти уверен, что это тоже было что-то… не совсем приворотное, но подавляющее волю человека  и навязывающее  другие решения под видом своих собственных. И, если я не ошибаюсь, такое действие из подобных веществ, оказывает только…
- Многоглазка! – выкрикнул Глеб, ошеломленный внезапной догадкой. – Он заставил её понюхать многоглазку, чтобы она приняла правильное решение!
    Глеб прикрыл глаза от нахлынувшей на него ненависти.
    Алхимик внимательно смотрел на некромага.
- Да, это все объясняет, - задумчиво сказал он. – «Он», как я понимаю, это твой соперник? И после этого она сделала выбор и решила остаться с ним?
    Бейбарсов только молча кивнул.
- Знаете, - начал говорить он, - может, это и к лучшему? Она все время  металась, не знала, с кем быть, а  её выбор просто помог ей обрести покой. Я так мечтал, что она поймет, как нужна мне и ЧТО для меня значит, но… это не моя судьба. Она выбрала, и я не хотел бы больше смущать её и напоминать своим присутствием о чем-то неприятном.
- Неплохо сказано, - фыркнул зельевар. – Но не приходила ли тебе в голову одна простая мысль: если бы она была так уверена в своем выборе, зачем бы стала пить Зелье Тристана и связывать с тобой себя, зная, что, в любом случае, будет прикована к некромагу, которого она не любит? И не говори мне о жалости и её самопожертвовании – этого недостаточно для подобного поступка, просто по логике не получается. И, кроме того, - тут Алхимик улыбнулся ясно и открыто, - если даже после многоглазки она смогла совершить подобное, то сила её чувств к тебе вполне понятна. По крайней мере, мне! - неожиданно закончил он, иронически вздернув бровь.
- Но ведь, она все время отталкивала меня, убегала, не хотела быть со мной, - голос Бейбарсова звучал  глухо, а в глазах отражалась усталость и безнадежность человека, который уже привык к своей потере и даже, когда ему предлагают возможность найти утраченное, отказывается, боясь, что станет еще хуже.
- Погоди-ка, - Алхимик внезапно опустился на траву, облокотившись на дерево.
    Полуприкрыв глаза, он расслабленно вдохнул вечерний воздух.
– Я не знаю этой части истории, но я попробую воссоздать модель её поведения. Не против?
    Произнесено это было таким небрежным  тоном, что Глебу оставалось только, скрипнув зубами, усесться рядом и с огромной неохотой кивнуть, понимая, что этому странному человеку он обязан по гроб жизни – за Таню и её душевный покой. Ну, и за возвращенную магию, само собой.
- Думаю, сначала   она насторожилась, но относилась к тебе вполне дружелюбно, - начал строить свои выводы Алхимик. – Уверен, ты смог её заинтересовать и   проявить такое к ней отношение, которого до этого к ней не проявляли.  Заставил почувствовать себя любимой и желанной, но, в то же время, не переборщить с опекой и  излишней заботливостью. К тому же, ты не дурак, и прекрасно понял, что её интересует, попытавшись сыграть на этом интересе. Так?
    Бейбарсов кивнул, а перед глазами так и стояло драконбольное поле, и по-дурацки пафосная  черная роза, которая ей, все же, понравилась,  и полет наперегонки над океаном в первые же дни его появления в Тибидохсе.
- Мне самому это нравилось, - буркнул он, отводя глаза в сторону. – И вообще…
- Ну, что было дальше – тоже можно без труда угадать, если я хоть что-то понимаю в человеческой натуре, - прервал его ученый, бездумно гладя тонкими пальцами  растущий у подножия дерева мох. – Ты усилил нажим, узнав, что у тебя есть соперник. И, зная таких неуверенных в личном плане девушек, могу предположить, что соперник твой знаком с ней много лет и является для неё  кем-то вроде смеси брата и отца. Вряд ли  между ними существуют страстные отношения.
    Алхимик вопросительно взглянул на хмурого Бейбарсова.
- Еще бы у них были отношения! – вскинулся некромаг. – Она, вообще, не нужна ему! Да он и улетел от неё в тайгу и живет там – зверей лечит!
- Понятно, - кивнул ученый. – Я так и предполагал. Знаешь, могу сразу сказать, что ты завоевал бы её любовь, но, скорее всего, произошло что-то, из-за чего она перестала тебе доверять и испугалась, так?
    Глеб молчал, а перед глазами возникла крыша Башни Привидений, бутылка с  рубиновой жидкостью и его кретинские слова о самоубийстве, если она не выпьет с ним эту проклятую Кровь Вепря. Какой же он идиот, сколько раз он готов был на все, что угодно, лишь бы вернуться в тот момент в прошлом, чтобы не допустить этой ошибки!
- Да,  я угрожал, что покончу с собой, если она не будет моей! – глухой голос некромага, казалось, звучал совершенно безжизненно.
    Алхимик укоризненно вздохнул:
- Думаю, ты уже и сам понял, что это была самая большая ошибка при завоевании такой девушки. Она   очень болезненно относится к любому обману, а еще и шантаж… Не ошибусь, если предположу, что именно в этот момент она была сильно в тебе разочарована и до сих пор барьер между вами, возникший тогда, мешает ей перестать тебя бояться.
- Я  понял это, - Глеб слегка склонил голову, недоумевая, что заставляет его так доверять этому странному человеку, живущему в непосредственной близости к Тартару. – Но уже ничего не изменить и не исправить. Она сделала свой выбор.
- Я думал, ты умнее, - недовольно поморщился зельевар. – Я же сказал, что мое зелье сняло все предыдущие магические воздействия, особенно, многоглазку, под давлением которой она и сделала этот выбор. Так что, теперь у тебя появился еще один шанс, правда, весьма небольшой, но он есть. Совет нужен?
    Глеб, помедлив, кивнул.
- А совет один – не спеши. Дай ей время решить все самой. Не дави на неё. Вообще, старайся какое-то время не попадаться ей на глаза. Даже если желание увидеть её станет нестерпимым, все равно, попытайся справиться с ним.  Просто отпусти её, и тогда она сама вернется. Скорее всего, к тебе.
- Да, я так и собирался поступить, - теперь черные глаза Глеба смотрели в такие же зрачки Алхимика.
    Но, если во взгляде некромага пылала страсть и нетерпение, свойственное юности, то  в глазах ученого светилась мудрость и знание жизни, полученное опытным путем.
    «Сколько же ему лет?» - неожиданно подумал Глеб, изо всех сил стараясь не отводить глаз. Почему-то не хотелось проигрывать хозяину Подземья.
    Примерно через минуту Алхимик  неожиданно отвел взгляд, тихо засмеявшись.
- Ты не любишь проигрывать. Готов на все, лишь бы доказать, себе, что ты сильнее, - продолжая смеяться, сказал он.
- Не на все, - возразил Бейбарсов. – Есть вещи, которые я никогда не сделаю ради того, чтобы просто победить.
    Ученый одобрительно посмотрел на него, но не стал продолжать разговор, очевидно, понимая, что Глеб говорит о Тане.
- Ладно, тебе пора, - он легко поднялся с травы, подхватив свой посох с обвившейся вокруг него змеей.. – Надеюсь, тебе хватит терпения и здравого смысла не искать с нею встреч, а просто подождать. Тебе есть, куда пойти?
- Да, - Глеб подумал о квартире в Нижнем, купленной Ленкой Свеколт специально для него.
    Ему внезапно стало стыдно за свой эгоизм. Лена, получается, надеялась, что он выздоровеет, хотела облегчить ему жизнь без магии, чтобы не пришлось начинать с совершенно пустого места.
- Я пойду? -  некромаг поднялся вслед за Алхимиком.
- Иди! – кивнул тот. – И не спеши. Все, что тебе причитается – от тебя не уйдет. Это – закон. Живи, как должен. И жди!
    С этими словами Алхимик повернулся вокруг себя, создавая телепорт. Взмах мантией, как черными крыльями – и вот уже на том месте, где только что стоял странный ученый – лишь пустота. И только ветер прошелестел в кронах деревьев.
    А Глеб, чувствовал такое спокойствие в душе, что, впервые за много месяцев, ощущал не боль и неутоленную страсть, а просто покой и сильную уверенность в том, что все будет хорошо, пусть не сейчас, пусть через годы или десятилетия, но будет.
    И только одно тревожило его – он не успел поблагодарить своего странного наперсника.
    «Но кто же этот Алхимик? Мы ведь даже не узнали его имени! Увижу ли я его когда-нибудь? – возникла грустная мысль, но тут же была смыта уверенностью некромага, вновь обретшего свое могущество. – Обязательно. Если Таня вернется ко мне, мы обязательно найдем его. Если вернется…»
    С этой мыслью Бейбарсов легко телепортировал в свое новое жилище, ориентиры которого знал, просто не предполагал, что сможет пользоваться магией когда-нибудь еще.
    Серое облако телепорта закружило Бейбарсова, унося его к новой жизни.
    А где-то далеко старая богиня  с удовольствием запалила трубочку, одобрительно  созерцая в зеркале опустевшую поляну.

Глава 13
У нас нашлось бы очень мало страстных желаний, если бы  мы точно знали, чего мы хотим.
Ф. де Ларошфуко

   
    Уже трое суток прошло  с тех пор, как Таня внезапно перенеслась в Тибидохс, обнаружив себя в магпункте, под взглядом изумленной Ягге.
    Бабуся Ягуна сразу бросилась к ней, причитая и ругая одновременно. Увидев, что с Таней все в порядке, она напоила девушку усыпляющими отварами, строго-настрого велев ей отдыхать.
    И даже Ягун, каким-то непостижимым образом узнавший о Танином возвращении, был изгнан бабусей из магпункта, заявившей, что, пока Танька не придет в себя после такого сильного потрясения, докучать ей разговорами она не позволит никому.
    Да Таня была и рада этому. В первую секунду она страшно огорчилась, что её перенесло в Тибидохс, а Глеб остался где-то далеко от неё, но она сразу подумала, что он там не один, с Алхимиком, да и видеть некромага после своего поведения, вызванного зельем, было стыдно и больно.
    Уже на следующий день, обдумывая все случившееся, Таня была поражена своими ощущениями. Её твердое всего несколько дней назад решение лететь к Ваньке испарилось, опять уступив место неуверенности и сомнениям, еще хуже, чем раньше. Причем, к твердой уверенности, что в тайгу она не полетит, примешивалось какое-то смутное и тянущее чувство потери. Она думала о Глебе, вспоминала тот взрыв чувств, который испытала, будучи страстно влюбленной в некромага и не могла забыть ощущения удивительного, совершенно волшебного единения их душ, да и, (что скрывать), и тел.
    Конечно, такая сильная тяга к некромагу, заставлявшая терять голову исчезла, но, к своему изумлению и даже испугу, Таня все время продолжала думать о нем, вспоминая его губы и руки, скользящие по коже, от чего бросало в жар и хотелось бежать куда-то в поиске этих прикосновений и поцелуев.
    Когда  на следующий день по зудильнику позвонил Ванька и недовольно спросил, почему она еще в Тибидохсе, Таня неожиданно разозлилась. Он же знает, чего стоило ей это решение бросить учебу и похоронить себя в тайге, лишь бы не ссориться с ним! И вот теперь, прекрасно зная все это, он опять давит на неё!
    Не желая очередной ссоры, Таня скомкала разговор, сказав, что у неё еще остались кое-какие дела, и на днях она обязательно ему позвонит. Об истории с зельем Тристана и привороте, Валялкин, судя по всему, был не в курсе. И Таня поняла, что совершенно не желает ему ничего рассказывать. Просто потому что это – только её дело, в которое она не пустит никого,  тем более, Ваньку.
    И вот уже третий день заканчивается, а она до сих пор не знает, где Глеб и что с ним. Ягге, правда, сказала, что с ним все в порядке, но от дальнейших комментариев воздержалась, сказав, что, мол, «все узнаешь сама, когда время придет»! А когда оно придет, интересно?
    Гроттер вздохнула, твердо решив поговорить с Ленкой Свеколт, которая сегодня должна была вернуться в Тибидохс.    Некромагиня улетела по каким-то своим делам еще несколько дней назад, поэтому Таня с нетерпением ждала её возвращения, чтобы расспросить о Глебе. К Жанне она подходить не решалась, чувствуя, какие неприязненные взгляды та кидает на неё. Конечно, ей Глеб всегда нравился, так что Аббатикова была просто в ярости, когда Таня выпила зелье Тристана вместо неё.
    При этой мысли Таня испытала облегчение и радость, что успела спасти Глеба сама, и уберечь его от возможности быть привязанным к Аббатиковой.
    «А ведь Бейбарсов так злился, что я влезла не в свое, с его точки зрения, дело. Ну и пусть, эгоист проклятый! Жив, здоров – и пусть ко всем демонам катится! Навязываться не буду. Только вот узнаю, как он там и, вообще, где он? Я только спрошу…»
    Гроттер не могла признаться себе в том, что её беспокойство о некромаге выходит за рамки обычной тревоги об обычном знакомом, в чем она уже неделю долго и безуспешно пыталась себя убедить.
    Но почему же она снова сомневается в себе? Почему снова не желает лететь к милому Ваньке в лес? Ведь они уже все решили, и многоглазка подсказала ей верное решение! Почему же у неё  в мыслях так и стоит насмешливое  красивое лицо некромага, а по ночам снятся такие будоражащие и неприличные сны, в которых Бейбарсов снова целует её и… всякое такое?
    Нет, ей срочно надо с кем-то поговорить, только вот с кем? Ванька и Ягун отпадают, Ленки нет в школе, Гробыня где-то путешествует с Гломовым…
    К тому же, это должен быть кто-то старше её, чтобы просто  выслушать спокойно, без воплей, криков и обвинений, что она предает Ваньку такими мыслями о Глебе.
    Но к кому же ей обратиться? Таня задумалась, чувствуя, что ей просто необходимо поговорить о Глебе и своем к нему отношении. Кто в Тибидохсе обладает достаточно лояльным отношением к некромагу, чтобы  помочь ей? Ну, конечно же!..
    И обрадованная Таня  поспешно вышла из своей комнаты, устремившись на поиски нужного человека в запутанную сеть Тибидохских коридоров.

***
- Ягге! К тебе можно? – голос Тани звучал неуверенно, когда она заглянула в магпункт.
- А если скажу, что нельзя – можно подумать это тебя остановит, - пробурчала старушка, занятая  заготовкой трав к сезону простуд у учеников. – Заходи уж, раз пришла.
    Несмотря на тон, Таня интуитивно поняла, что Ягге  ждала её прихода. Гроттер решительно уселась на стул в углу и открыла рот, чтобы начать серьезный разговор.
- Ягге, я… - тут  она  поняла, что она совершенно не знает, что говорить и что она хочет спросить у богини. Нет, в общих чертах девушка знала, что именно её интересует, но не скажешь же: «Я опять не знаю, кого выбрать, и, вообще, где Глеб, я хочу его увидеть?»
    Да и звучать это будет не сильно умно.
    Ягге, тем временем, посмотрела на растерянную девушку и, вздохнув, села напротив, вытащив из кармана свою вишневую трубочку.
- Что, Танька, опять мечешься, как Милюля в пруду? – усмехнулась Ягге, однако глаза богини смотрели сочувственно.
- Откуда ты… почему ты так говоришь? – спросила Таня, чувствуя, что щеки заливает румянец.
- Ой, Танька, только не надо мне голову морочить, я тебе не Ягунчик или Ванька, - отмахнулась Ягге. – Говори уже конкретно, что ты спросить хочешь?
- Ягге, мне нужно узнать… про Глеба, - тихо произнесла Таня, покраснев еще больше.
- Ну, а я тут причем? – картинно удивилась хозяйка магпункта. – Ты ж с ним по Подземью бродила и нервы мотала, неужели не спросила, куда он податься собирался после того, как вы приворот сняли?
- Не успела, - грустно сказала девушка. – Меня сразу сюда телепортом затянуло, да и общение у нас было такое, - Таня помолчала, подбирая слова, - препоганейшее.
- Рассказывай! - велела Ягге. - Ты ж молчала, ничего не говорила, откуда ж мне знать, что там между вами с некромагом произошло?
    И тут Таня, собравшись с духом,  принялась рассказывать все, что они испытали в Подземье, исключая некоторые подробности, вроде поцелуев в пещере. Ягге внимательно слушала, но, если бы девушка была чуть внимательнее, то заметила бы озорные искорки в глубине мудрых глаз богини.
    Волнуясь, она рассказала об испытании, о своем, конечно. То, что видел Глеб в Зеркальном Лабиринте, она его не успела расспросить. Рассказала  и о странных словах Алхимика по поводу того, что зелье Тристана – это не обычное приворотное зелье, и о том, как груб и жесток был с нею Бейбарсов. Здесь она пыталась сделать вид, что ей это было все равно, но блеснувшие в глазах слезы показали, насколько ей больно.
- Так, Танька, прежде всего – успокойся, - Ягге протянула девушке пузырек с валерьянкой. – А теперь – четко и внятно скажи, чего ты, на самом деле хочешь.
- Не знаю, - растерянно произнесла Таня минут через пять, когда молчание стало совсем уж неудобным. – Ягге, я, и вправду, не знаю, не могу решить. Понимаешь, еще до этого зелья я была уверена, что мне надо к Валялкину  в лес. Я помню свои ощущения – это казалось самым правильным и верным решением, я даже изумлялась, как могла сомневаться в том, чтобы не быть рядом с Ванькой. А сейчас… - Таня замолкла и, неожиданно расплакавшись, спрятала лицо в ладонях.
- Ладно, Танька, перестань, - старушка сочувственно обняла Таню за плечи, попутно шепча Успокаивающее заклинание. - Тебе сначала надо разобраться, что дальше делать, так?
    Таня молча кивнула.
- Эх, что со мной Сарданапал сделает! – пробормотала Ягге. – Ладно, раз такое дело, Танька, то пусть ругает, справлюсь. Тем более, еще неизвестно, кто кого ругать должен.
- Ты о чем, Ягге? – с подозрением спросила Таня, не понимая, о чем разговор.
- О чем, о чем, - проворчала Ягге, будучи в затруднении  с чего начать щекотливый разговор. – О многоглазке, Чумиха её побери!
- Многоглазка? – Таня ничего не понимала. – А в чем дело? Причем тут она?
- Притом, Танька, - вздохнула Ягге. – Ты думаешь, почему после неё сразу в лес захотела к Ваньке? Тебе странным не показалось, что не было у тебя такого желания, а потом – раз!-  и ты совершенно уверена в том, что только там тебя счастье ждет?
- Но ведь многоглазка просто помогает принять верное решение? – Таня была абсолютно растеряна. – Я просто поняла, что так правильно и нужно!
- Вопрос только в том, кому нужно! – покачала головой богиня. – Понимаешь, если б ты изначально склонялась к этому решению, чтоб бросить все и улететь в тайгу, я б, наверное, тебе ничего бы не сказала. Травка эта, конечно, помогает принять решение верное, но только на фоне изначальной склонности к тому, что человек решает, да, к тому же,  рядом с  личностью, которая многоглазкой пользуется, никого не должно быть! Как сказал бы один твой знакомый из Среднего Подземья, «для чистоты эксперимента», - Ягге с беспокойством смотрела на потрясенную девушку, которая медленно осознавала, что стала жертвой приворота еще  и до зелья Тристана.
- Но… Ягге… как же так? Почему Сарданапал ничего не сказал? А Ванька?.. Он же не знал, правда? – лепетала Таня, чувствуя себя ужасно униженной и несчастной.
- Танька, ты не переживай так, - Ягге снова накапала валерьянку девушке, видя, что Успокаивающее заклинание не действует – слишком большой был шок. – Понимаешь, про Ваньку… знал он все, прости, конечно, что так говорю, но сразу никто про то, что его поиски многоглазки увенчались успехом,  не знал. А когда мы с директором узнали – поздно было. Да ты и не стала бы никого слушать тогда. А Сарданапал, вообще, говорить не хотел…
- Но почему? – Таня  ощущала себя преданной и грязной. – Почему он не сказал? Он же знал? Мы с ним говорили о моем отлете в лес и о … Глебе…
    Гроттер требовательно смотрела на Ягге, чувствуя, как на неё накатывает ярость.
- А все в нем и дело,  в некромаге твоем, - вздохнула бабуся Ягуна. – Сарданапал посчитал, что, если дать тебе возможность выбирать, ты сделаешь неправильный выбор. Боялся, что некромаг сам во тьму пойдет и тебя утащит. Вот скажи, положа руку на сердце, до многоглазки ты к какому варианту склонялась – улететь с Ванькой в тайгу или остаться с некромагом, пусть даже без магии?
- Ты же сама знаешь, Ягге, - глухим голосом произнесла Таня, вцепившись в рыжие кудри обеими руками. Боль помогала не провалится в черную пропасть отчаяния.- Сама знаешь, к кому меня тянуло больше.
- Вот и директор знал, - сокрушенно развела руками старушка. – Поэтому и промолчал, когда узнал, что Ванька к тебе с многоглазкой пошел.
- Ладно Сарданапал, он ничего не понял… хотя, понял он все! Но Ванька! Как он мог! – прошептала Гроттер. – Он же мой друг, я же ему доверяла всегда, в отличие от… - Таня замолчала, закусив губу.
- От некромага, - понимающе кивнула Ягге. – Но, видишь, Танька, как оно все обернулось? Я так поняла, что, когда вы с ним пошли приворот снимать, он ни разу не попытался воспользоваться тем, что ты готова на все, лишь бы с ним быть?
- О чем ты, Ягге! – Таня скривила губы в горькой усмешке. – Да ему противно было ко мне прикасаться, он только и делал, что бегал от меня, отталкивая и говоря гадости! Он сказал, что никогда меня не любил, а просто хотел заполучить. Как вещь.
- Молодец, - одобрительно кивнула Ягге. – Я в нем не ошиблась.
- Что? – Таня не верила своим ушам.
- Эх, Танька, ну какая же ты, все же, глупенькая, - улыбнулась Ягге. – А вот теперь  подумай, если он хотел просто получить тебя, разве он стал бы отказываться, когда ты сама себя ему предлагала?
    Таня молчала, недоумевая, как подобная простая мысль не пришла ей в голову. И, одновременно с горечью предательства Ваньки, пытавшегося приворожить её многоглазкой и разочарованием в Сарданапале, пришла вдруг тихая и осторожная радость от того, что Глеб все же, не оказался подлецом, принудившим её жить с ним под влиянием магического приворота.
- Но, Ягге, почему тогда действие многоглазки прошло? – задала Таня вопрос. – Я же снова  понимаю, что в тайгу не хочу и, вообще, мне там нечего делать, особенно с тем, кто так поступил со мной! – она  опять почувствовала слезы на глазах.
- А вот это, как раз, действие зелья Тристана – оно перебило магию многоглазки по тому же принципу, когда у Бейбарсова прошел приворот, вызванный Локоном Афродиты после проклятья Зербагана, - объяснила Ягге, пытаясь отвлечь Таню от шока после предательства Ваньки.
- Понятно, - кивнула Таня, поежившись при воспоминании об этой истории, где она повела себя, мягко говоря, не очень порядочно. – Только вот, Ягге, что мне делать… теперь?
    Вопрос был задан очень тихо, но богиня прекрасно расслышала  отчаяние в голосе девушки.
- Знаешь, Танька, ты вопрос-то нормально задай, - после недолгого молчания проговорила Ягге. – Ты, вообще, о чем сейчас говоришь-то? Или о ком?
- Ягге, я хочу повидаться с ним, -  фраза, казалось, сама слетела с губ. – Я просто хочу узнать, как он живет и… не злится ли он на меня.
- Ох, Таня, ну что ты, как маленькая, - укоризненно вздохнула богиня. – Ну, себе-то хоть не ври, если мне не стесняешься! Говори уже прямо – хочешь  выяснить, любит ли он тебя, и вообще, как он к тебе относится, так?
- Ну… да! – выкрикнула Гроттер, пряча глаза. – Мне нужно это узнать, понимаешь, Ягге! Там, в Зеркальном Лабиринте, когда была та ситуация, -  помнишь, я рассказывала? – я тогда сказала… то, что сказала. И, знаешь, я в тот момент почувствовала, что это на самом деле так! Если он умрет – я не смогу жить без него! Тьма, да что же это! 
    Таня уже плакала, не стесняясь богини,  понимая, что её интерес к некромагу простирается гораздо дальше обмена  открытками от купидонов по праздникам и вежливых вопросов: «Как дела? Как здоровье?»
-  Послушай меня, девочка, - голос Ягге внезапно стал очень серьезным. – Ты долго сомневалась, не зная, кого выбрать. Затем, тебя заставили сделать выбор –  он оказался просто навязанным, а не твоим. Теперь же, когда  мысли и сердце очищены от всего наносного и нечестного, когда ты сама видишь, кто есть кто – ты  просто можешь выбрать сама, без подсказок и приворотов. Выбрать того, к кому тебя, действительно, тянет, с кем ты хотела бы провести жизнь бок о бок, кто не предал тебя и не воспользовался тобой, хотя у него была прекрасная возможность сделать тебя своей игрушкой.
    Ягге замолчала, давая Тане время осмыслить её слова.
- Но, Ягге, а вдруг он просто не любит меня, поэтому и не хотел… - Гроттер слегка покраснела, с надеждой глядя на богиню заплаканными глазами.
- А вот это, Танька, - хитро улыбнулась Ягге, - ты можешь узнать очень просто.
- Как? – девушка впилась глазами в мудрое лицо богини.
-  Спросить его самого! – и Ягге победно усмехнулась, доставая из кармана клочок пергамента с какой-то надписью.
    Таня выхватила листок из рук бабуси Ягуна. Там была всего одна строчка: Нижний Новгород, ул. Белинского, 12, кв. 81. Г.Б.

Глава 14
Невозмутимость мудрецов - это всего лишь умение скрывать свои чувства в глубине сердца.
Ф. де Ларошфуко

- Откуда у тебя его адрес?  - срывающимся от волнения голосом спросила Гроттер.
- Да вот подумала, что кое-кто был бы не против навестить  обитателя этой самой квартиры восемьдесят один. Вот у Ленки  адрес и взяла, она только рада была. Ну, так что?
- Ягге,  я полечу к нему, - почему-то шепотом сказала Таня, не отрывая взгляд от кусочка пергамента, который так много для неё значил.
- Думаю, тебе стоит все выяснить самой, - согласилась Ягге. – Тем более, Танька, ты можешь сколько угодно сомневаться, но опять ты забыла одну вещь – тебя не удивило, что зелье по тебе шибануло, а на Глеба твоего и вовсе не подействовало?
-  Алхимик что-то такое говорил, но сказал, что  надо проверить…Ну, я думала, что это потому, что он меня не любил нисколько… - Таня, смешавшись, взволнованно уставилась на Ягге, требуя ответа.
-  Аск всегда излишне осторожен, там, где дело касается точных сведений, перестраховщик! Не говори глупостей, Танька, - всплеснула руками старушка. – Зелье-то привязывает в любом случае, если ты даже человека впервые видишь! А он – как был, таким и остался! Это же понятно –  значит, он и так к тебе относился на пределе своих чувств, что зелью уже некуда было давить! Ты же знаешь, как приворот действует. Если есть хоть изначальная склонность, хоть малейшая – зелье только будет усиливать свой эффект. И исключений нет, понимаешь, Танька, нет и быть не может! А на некромага не подействовало!  Просто потому, что он уже любил тебя так, что никакому зелью так не привязать! Даже самому сильному!
    Ягге вдруг улыбнулась Таньке:
- Знаешь, Тань, я тебя, конечно, не буду ни к чему подталкивать, но поговорить тебе с ним советую. И запомни - в каждом из нас с рождения заложены любовь и нежность.  Мы дарим их окружающим людям, тем, кто нам дорог и близок. У Глеба  не было такой возможности - отдавать. Он не растратил ничего из того, что было ему дано. Если ты сможешь полюбить его, то все это достанется тебе  одной. О чем еще может мечтать девушка? Впрочем, адрес у тебя есть, сама думай!
    Таня решительно кивнула, все еще под огромным впечатлением от слов Ягге,  и резко встала со стула. Было видно, что речь богини произвела на неё сильное впечатление.
- Я хочу узнать сама… чтобы он сам сказал, нужна я ему или нет, - Таня порывисто обняла хозяйку магпункта. – Спасибо тебе за все! И за то, что рассказала все, и за адрес!
- Иди, Танька, - Ягге слегка подтолкнула девушку к двери. – Решай сама! Теперь ты знаешь  – и все зависит только от тебя и твоего сердца!
    Таня с минуту смотрела на Ягге, а затем, молча и стремительно,  вышла за дверь.
    Она все узнает сегодня, хватит топтаться на месте! Но сначала – разговор с Валялкиным. Хоть это и будет один из самых трудных разговоров в её жизни…

***
    Глеб задумчиво открыл холодильник, равнодушным взглядом скользнул по  кастрюлькам и банкам в его недрах и так же спокойно закрыл его. Есть не хотелось. Вообще, не хотелось ничего.
    Ленка и Жанна, узнав, что он появился в знакомой им квартире, сразу же телепортировали туда. Некромаг крайне скупо отвечал на вопросы, обмолвившись, что эффект приворотного зелья им помог снять странный обитатель Подземья, и он же вернул ему магию.
    Слушая рассказ, Глеб все время чувствовал напряженный взгляд Жанны. Ему было   обидно за девушку, которую он никогда не сможет полюбить, но он надеялся, что она еще будет счастлива, хоть  немного. Только не с ним. Он сам похож на кусок льда,  но отогреть его уже невозможно.
    Уже уходя, Лена немного задержалась, чтобы спросить его, что он собирается делать дальше.
- Не решил еще, - пожал плечами Глеб, который, и вправду, не думал об этом. – Пока поживу здесь, там видно будет.
- Может, вернешься обратно в школу? -  ровным голосом спросила Лена, словно это  было само собой разумеющееся.
- Не думаю, - Глеб усмехнулся. – Сама понимаешь, меня так никто не ждет. И рады мне там не будут. Да и вообще…
    Глеб не договорил, но Лена прекрасно поняла, что единственный человек, ради которого Бейбарсов был готов вернуться, была Гроттер. Однако вряд ли Таня позвала бы Бейбарсова обратно в Тибидохс. Скорее всего, она уже собирает вещи, чтобы лететь в лес к Валялкину.
    Поняв, что Глеб больше ничего по  этому поводу не скажет, Лена молча поцеловала некромага в щеку.
- Если что-нибудь будет нужно – зови. Мы всегда поможем.
- Знаю, - благодарно кивнул  Бейбарсов. – Но пока я бы хотел побыть один, ладно?
    Лена только  погладила друга по щеке и, тихо вздохнув,  телепортировалась.
    Глеб остался один в давящей тишине пустой квартиры. Все эти три дня он или лежал на кровати, бессмысленно глядя в потолок, или стоял на балконе шестнадцатого этажа, просто наблюдая за облаками, птицами и детьми во дворе. Было муторно и больно. Хотелось только одного – чтобы рядом оказалась она. Но Глеб сам понимал, что это совершенно невозможно. И от отчаяния его удерживали только слова Алхимика о том, что девушка, возможно, вернется к нему. И, опять же, он прекрасно осознавал, что это самообман, что он неприятен Тане, что она ему не верит, да и вообще, забыла о нем, как о чем-то, напоминающем о неприятном,  неловком и нескромном поведении, вызванном только зельем.
    И обретенная заново магия не радовала совершенно. Не было той эйфории упивающегося своей силой юноши, когда он готов был казнить и миловать одним поворотом трости, полагая, что ему позволено вершить судьбы. Сейчас на смену всемогуществу пришла усталая безнадежность и полное осознание своей несостоятельности. Он так и не смог доказать Тане, что  он любит  её.
    Эти мысли стали настолько  привычны за последние несколько дней, что уже не воспринимались так болезненно, как это было после повторного Таниного исчезновения.
    Легко этому Алхимику  говорить: «Отпусти!» А как отпустить, если только о ней и думаешь, и только её образ перед глазами наполняет твою жизнь смыслом?
    Глеб  устало поплелся на балкон и долго стоял там, невидяще глядя в золотящееся под последними вечерними лучами небо.

***
    Таня остановившимся взглядом смотрела на погасший экран зудильника.
    Нет, она знала, насколько трудно и больно будет спрашивать Ваньку о многоглазке и о том, знал ли он, что просто-напросто привязывает её к себе. До последнего момента Таня была уверена, что Ванька был совершенно не в курсе всех условий правильного действия многоглазки, но после разговора с ним все сомнения растаяли, как утренняя дымка под солнцем.
    Он все знал! Эта мысль  била под дых, заставляя задыхаться от слез и сознания, что её предали. Мало того, узнав, что Тане все известно, Ванька даже не стал оправдываться, а с раздражением заявил, что он желал ей добра и просто хотел помочь ей сделать выбор. Когда же Таня  намекнула на  соблюдение условий правильного действия многоглазки, которые решительно запрещают присутствие посторонних при употреблении, Ванька разозлился, заявив, что неизвестно, что ей пришло бы в голову, а он не хотел терять  человека, с которым был вместе столько лет. Таня так растерялась, что не знала, что сказать, в то время, как Ванька убеждал её, что сделал это только из любви к ней, которую не победить никаким некромагам и сомнениям.
    Несколько минут прошло, пока Таня обрела, наконец, способность говорить и слегка пришла в себя от отвратительных ощущений. Ванька просто использовал её, чтобы притащить в свою тайгу, заставить быть с ним. И никакого выбора не было! Не было! Он даже не стал спрашивать, хочет она быть с ним или нет,  просто заставил понюхать этот проклятый цветок, да еще и в его присутствии! Конечно же, никого, кроме него, она и не могла выбрать,  сила воли была совершенно подавлена!
    Таня чувствовала, как её охватывает бешенство, но не её, обычное состояние раздражения, быстро проходящее и дающее ей возможность ощущать неловкость за свою несдержанность. Сейчас же это было чувство полного и ледяного презрения к тому, кого она столько лет считала другом.
- Тань, ну, какая разница? – проговорил Ванька, подумав, что, раз Таня молчит, то она совсем не против. – Все равно, ты со мной, ты решила прилететь ко мне, значит, тебя это все не должно беспокоить, так? Я так же люблю тебя, как раньше, жду тебя, и, теперь, когда между нами все выяснено до конца, ты прилетишь ко мне как можно скорее!
- То, что твоя ложь раскрылась, Валялкин, - медленно произнесла Таня, - это не твоя заслуга. Ты отнесся ко мне, хуже, чем, к животному, которое, хотя бы, просто может выбирать, к кому  испытывать привязанность. Ты же не позволил мне и этого.
- Ой, перестань драматизировать, - недовольно отмахнулся Валялкин. – Сама  подумай – ты все решила, никаких сомнений у тебя не осталось, мы вместе! Чего тебе еще надо? Или  некромаг опять к тебе пристает? Так собирай вещи быстрее и лети ко мне! Здесь нас никто не достанет!
- Ты трус, Валялкин! – Таня искривила губы в презрительной усмешке. – Ты столько лет врал, что любишь меня, хотя любящий человек никогда так не поступит! Приворот… из наилучших побуждений… как это низко, Валялкин!
-  Каждый борется за свою любовь доступными методами, - криво ухмыльнулся тот. – У меня нет сил некромага. Правда, и у него  их нет, так что – мы в равном положении. Только ты со мной, так что, эта сволочь так и осталась ни с чем. Я никому не собираюсь отдавать то, что принадлежит мне. Я тебя жду. Ты должна прилететь сегодня же, - в голосе ветеринара раздавались металлические нотки. – Ты все равно теперь не можешь мне сопротивляться. Действие многоглазки необратимо.
- Ты просто хотел доказать всем, что ты сильнее  Глеба, - прошептала потрясенная девушка. – Всего лишь, оскорбленное самолюбие. -  А то, что чувствую я, тебе было безразлично.
- Таня, мне надоел этот разговор, ты что, не слышала? – голос Ваньки стал еще более неприятным. – Я не собираюсь говорить про некромага, который помирает где-то в степи, меня это не волнует. И  я не желаю, чтобы это волновало тебя. Так что, еще раз повторяю, замолчи и собирай вещи. Я хочу, чтобы ты к вечеру была здесь.
- Боюсь, тебе придется кардинально пересмотреть свои желания, - Таня издевательски засмеялась, благодаря  всеми известными словами Алхимика и его чудесный антидот. – Твоя многоглазка не действует!  Благодаря Глебу и еще одному человеку.
- Что значит – не действует? – перебил её Валялкин, и Таня заметила, как на дне его васильковых глаз мелькнул страх. – Не лги мне, это невозможно!
- На свете нет ничего невозможного, Валялкин! – Таня засмеялась еще громче, почувствовав внезапное облегчение от  того, что она свободна, от того, что, чуть не совершенную ошибку еще можно исправить. От того, что она так и сделает. – Прощай, Ванька! Больше ты не заставишь меня совершить то, что я не желаю, в угоду твоим пустым словам или невнятным обвинениям. И еще одно – если бы ты не был рядом, когда дал мне многоглазку – я выбрала бы Глеба!
    Совершив свою маленькую месть, Таня быстро отключила зудильник, глядя, как тает на экране исказившееся от злобы и бессилия лицо её бывшего друга, которому она доверяла, как самой себе.
    А затем… Таня поступила, как любая девушка в подобной ситуации – она разревелась, упав лицом в подушку.
    Это был плач по предавшему её другу, по своей невезучей жизни и, как ни странно, по своей глупости, застившей ей глаза. Это было очищение души, едва не лишившейся любви, но, в последний момент, разобравшейся в том, кто и как относится к ней, Тане Гроттер, глупой девчонке, поверившей в какой-то нелепый образ и оттолкнувшей настоящее и сильное чувство в угоду чьему-то душевному спокойствию.
- Ну, нет, хватит! – и Таня решительно поднялась с кровати. – Я все узнаю и решу сама! Если я не нужна ему – пусть скажет мне это в глаза!
    Подбадривая себя таким образом, Таня вытащила контрабас из футляра и, вызвав нить, указывающую дорогу, взмыла в небо и исчезла среди облаков.

Глава 15
Судьба исправляет такие наши недостатки, каких не мог бы исправить даже разум.
Ф. де Ларошфуко

    Таня стояла на лестничной площадке обычной многоэтажки, набираясь смелости, чтобы позвонить в дверь.     Сначала она хотела приземлиться на лоджии, но потом, подумав, как будет отсчитывать окна квартиры Глеба, а потом  дребезжать в стекло, чтобы её впустили,  решила ограничиться лопухоидным способом легального проникновения в жилища – через дверь.
    Сколько раз она репетировала сцену их разговора, пока летела сюда! А теперь – стоит, как дура под его дверью и ни одной мысли в голове!
    Таня разозлилась на себя за свою неуверенность. Боги, сколько раз она находилась в разных тяжелых ситуациях, но еще ни разу ей не было настолько страшно!
    Наконец, собрав все свои остатки мужества и  напомнив себе, что она просто хочет поговорить  (п./а: можно подумать!), Гроттер решительно протянула руку и нажала на кнопку звонка.

***
- Аск! Ты с чего это решил выбраться из своих подземелий? Неужели тебя осенило, что в мире есть еще что-то, кроме котлов для зельеварения и пробирок?
- Да вот проведать решил родственника, давненько мы с тобой не виделись, - в голосе Алхимика было столько яда, что, казалось, он сейчас прожжет им массивный стол в кабинете, а с ним заодно и его хозяина, хмуро и внимательно оглядывающего свой меч.
- Ну и что выгнало моего… хмм… племянничка из его любимой и пропахшей зельями норы?  - тон первого мечника Мрака не уступал в язвительности гостю. – Насколько я тебя знаю, просто так, по доброте эйдоса своего ты  ко мне бы не пришел? Значит тебе что-то нужно, причем то, чего  нет у тебя? А, зная твою любовь к всякого рода исследованиям, предположу, что мой помешанный  на психологии и поведенческих реакциях племянничек хочет воспользоваться неким артефактом?.. – здесь Арей  замолчал, ожидая реакции от прибывшего.
- Ну да, - кивнул Алхимик, без стеснения садясь в кресло напротив хозяйского. – Мне нужно Зеркало. Можно и без него обойтись, конечно, но так будет лучше. Ты можешь с Ягге связаться и попросить попользоваться? Просто очень надо проверить, прав ли я в одном своем предположении, - зельевар не мигая уставился в лицо мечника.
- Зеркало ему нужно, - проворчал Арей. – Это с Ягге надо договариваться, я свое разбил уже не помню сколько сотен  лет назад.
- Так можно тебя попросить связаться с ней побыстрее? – поджав тонкие губы, проговорил тот, кого Арей назвал Аском.
- А что взамен?   - фыркнул мечник. – Или ты уже забыл, что просто так в нашей конторе никто никому ничего не дает?
- Это в вашей конторе, - подчеркнул Алхимик, недовольно поморщившись. – Зелье Счастливых  Снов устроит?
- Вполне, - поспешно произнес барон Мрака. – Тем более, твоё.
    Алхимик  с превосходством усмехнулся, зная, что его зелье дает полную иллюзию реальности, включая запахи, вкусы и тактильное восприятие. Правда, от такого зелья еще больнее в себя потом приходить, но, раз Арею это нравится – его дело. Привык он к боли за все это время, а вот ощутить навсегда потерянное все равно хочет, пусть даже и ценой таких душевных терзаний.
- Тогда договорились, - кивнул Алхимик. – Но, нельзя ли побыстрее?
    Арей кивнул и прикрыл глаза, мысленно настраиваясь на Ягге. Через несколько минут телепатического разговора,  мечник вздрогнул и сказал:
- Идем телепортом. Ягге ждет нас.
    И странная пара исчезла в сером облачке.

***
    Резкий звук звонка показался испуганной Тане похоронным звоном.
    «И зачем я к нему приехала, и так все понятно!» - с горечью подумала она, прикидывая, что повернуться и убежать она уже просто не успеет, тем более, с контрабасом это сделать ещё более затруднительно.
    Но было уже поздно бежать. Дверной замок щелкнул, дверь бесшумно распахнулась и Таня оказалась лицом к лицу с некромагом.
- Здравствуй! – поспешно произнесла она, видя, что Глеб  стоит в дверях, не собираясь пускать её  в дом. – Я просто хотела узнать, как ты, Глеб! Не обижайся, я сейчас уйду, просто…
    Таня замолчала, мучительно подбирая нужные слова. Бейбарсов смотрел на неё спокойно,  даже равнодушно, словно бы совершенно не удивившись её приходу.
    «Ему все равно!» - сердце Тани упало. Все и так было ясно.
- Да нет, хорошо, что пришла, я рад тебя видеть,  - Глеб почувствовала её приближение еще когда она только поднималась по лестнице, что позволило ему придать лицу  выражение спокойствия, которого, на самом деле, некромаг совершенно был лишен.
    Еще  несколько минут он стоял в дверях, не в силах прийти в себя от робкой надежды и радостного ожидания, смешанного  с опасением. Бейбарсов, ты просто тряпка! Она пришла не для того, чтоб остаться, она просто хочет узнать, как ты.
- Заходи, - спохватился он, с трудом приходя в себя от целой бури мыслей и чувств, появившихся при её появлении.
    Отойдя от двери, он сделал приглашающий жест, проведя девушку на кухню.
    Молча показав рукой на табуретку, Глеб подождал, пока Таня усядется, успев за это время справиться с волнением.
    Таня же ощущала какой-то странный вакуум внутри себя, чувствуя  лишь радость и счастье при виде  смугловатого родного лица некромага и его магнитного взгляда.
- Ты как здесь? – Таня решила нарушить это невыносимое молчание.
- Нормально. А ты? Я думал, ты уже из Тибидохса улетела, - Глеб сжал губы, ругая себя за несдержанность. Это её личное дело, он не имеет права вмешиваться, он так решил.
- Нет, - Таня качнула головой, стараясь скрыть вспыхнувшую в ней радость. Ему не все равно, раз он спрашивает! Или, все же, это просто из вежливости?..
    Таня отчаянно вгляделась в ставшее таким родным лицо Бейбарсова. Ну, что же ты молчишь?
- Глеб, я хочу спросить… - Таня впилась пальцами в край столешницы, пытаясь запихнуть  свою нерешительность в самый дальний уголок души. – Я… что ты собираешься делать дальше?
- А ты что-то хочешь мне предложить? – сорвалось с губ Бейбарсова, прежде чем он успел сто раз проклясть свой язык.
    Ну, естественно, ничего хорошего он от нее не услышит, просто поинтересовался человек из вежливости, чувствуя  неловкость за свое поведение под влиянием приворота. Вот и пытается всеми силами доказать, что она просто спокойно и ровно относится к нему, чтобы чего не подумал, псих ненормальный…
- Нет… да… Глеб, послушай, ты вот тут теперь, а что дальше? Без магии, совсем один?  - Таня выпаливала слова одно за другим, спеша как можно быстрее избавиться от мучавших её вопросов и откровений. -  Прости, я говорю неприятные для тебя вещи, но это же правда! Я не хочу, чтобы тебе было плохо, пойми! Что бы там ни было, но я никогда не относилась к тебе, как к врагу, и вообще, ты всегда мне нравился.  Я имею в виду…  Черт! Бейбарсов, мне и так трудно! Помоги же мне, что же ты молчишь! –  выкрикнула  Таня в отчаяние и вдруг  совершенно неожиданно расплакалась, понимая, что все кончено и понятно без слов и её дурацкого визита вежливости.
    Конечно, плевать он на неё хотел, особенно теперь, когда по её милости лишился магии! Естественно, он её ненавидит и, вообще, знать не хочет, только терпит, чтобы за дверь выставить!
- Я пойду! – сквозь слезы пробормотала девушка и, вскочив с табуретки, ринулась к двери, не видя ничего вокруг себя от слёз.

***
- Ягге, здравствуй! Думаю, ты в курсе, что мне нужно глянуть в твое Дальнозорное Зеркало, - Алхимик нетерпеливо покусывал тонкие губы, сжимая в руках неизменный посох с обвивающей его змеёй.
- Хорошо хоть, поздороваться не забыл, а то не видела я тебя уже… Эх, да не припомню сколько веков-то прошло, - махнула рукой Ягге,  сдергивая кусок ткани, закрывающий огромное зеркало в небольшой комнатке позади магпункта. – И что это тебе так срочно понадобилось, коллега?
    Голос старой богини звучал слегка язвительно, но по-доброму, без издевки.
- Да я  твоим коллегой не являюсь,  сам уж не помню, сколько веков, - голос Алхимика звучал резковато в маленьком помещении. – А что мне понадобилось… Да, собственно, сама виновата! Если  бы ты  Арею не прислала тех двоих, ну, которые с Зельем Тристана попались, так не знаю, скоро ли бы мы увиделись. В общем, хочу я посмотреть, что делает этот упрямый мальчик.
- Это тебе в качестве экспериментального подтверждения понадобилось? – раздался насмешливый голос мечника Мрака, который до сих пор молчал, с любопытством прислушиваясь к разговору.
- Нет, - неожиданно серьезно произнес ученый. – Считай, это ответственностью за того, кому я, возможно, случайно, но подарил надежду  с небольшим таким довеском в качестве возвращенного магического дара. Я за него отвечаю, понимаешь? И я должен знать, как он будет использовать свой дар!
- Сам обжегся, теперь переживаешь, племянничек? – Арей, прищурив глаза, усмехался в усы. – А дар-то у мальчика большой! И желание его использовать в своих интересах тоже не маленькое, я прав?
- Ладно, ладно, хватит уже, - оборвала их Ягге. – Значит, магию ему твое зелье вернуло? Интересно… В общем, Асклепий, я сама собиралась посмотреть и, поверь, у меня интерес ничуть не меньше, чем у всяких  богов в отставке, отправленных за бесконтрольное оживление мертвых в Тартар. Или тебе лавры некромагов покоя не дают, что ты так за мальчишку ухватился?
    Алхимик, которого Ягге назвала Асклепием, только еще сильнее закусил губу, тревожно и грустно смотря на богиню.
- А я еще тогда говорил, что нечего так смертных баловать! – не удержался Арей. – А ты кричал: «Они заслужили, я буду помогать, если могу!».  Вот и допомогался, что один из лучших врачевателей в мире сидит, как крыса в своей подземной лаборатории и занимается какими-то отвратительными  дурнопахнущими зельями, не желая взять учеников и заняться, наконец, чем-то путным!
- Я попросил бы тебя не лезть в мои дела! – процедил Алхимик, а его черные глаза полыхнули огнем ярости. – Разберусь как-нибудь без старых богов, которые не могут  со своими учениками разобраться, постоянно вытаскивая  этого  Мефодия из всяческих передряг!
- Что? – рявкнул Арей, а в его руках каким-то образом оказался любимый меч. – Да я тебя сейчас!..
- Замолчали! Оба! – властно  произнесла Ягге, даже не повысив голос. Но двое мужчин, буравящих один другого совсем не дружескими взглядами, мгновенно замолчали, отвернувшись друг от друга. – Ишь, как два юнца завелись! Садитесь быстро, пока я не передумала и не выгнала вас отсюда к Лигуловой бабушке! А ты, Аск, успокойся, Арей дело говорит, сам же понимаешь, что он прав! Аида до сих пор на тебя обижена, за то, что ты ей всю документацию перепутал своими оживлениями!  И, вообще, как ты  с родным дядей разговариваешь!
- Нечего учить меня, что мне делать! – ярость в голосе зельевара сменилась на угрюмый, но более  спокойный тон. – И с учениками сам разберусь!
- Вижу я, как ты разберешься, - буркнул Арей, но меч из его руки исчез, а сам барон Мрака выглядел слегка пристыженным.
- В общем, или вы успокаиваетесь, и мы смотрим вместе, или Зеркало остается в моем полном и безоговорочном распоряжении, - ультимативным тоном произнесла богиня. – К тому же, Аск, - обратилась она к врачевателю, - у меня не меньше причин, чтобы глянуть на мальчика, как ты его называешь. Потому что, к нему сейчас летит та самая девочка, которую ты избавил от приворота, и мне бы очень хотелось посмотреть, как будет проходить их встреча. Хотя, подглядывать, конечно, нехорошо, но…
- Ничего, это для пользы дела, - нервно усмехнулся Алхимик. – Летит все-таки…Я так и думал. Что ж, это будет еще более интересно! Ягге, давай же! – в голосе Асклепия прорезались нотки нетерпения.
- Уже, не торопи меня, - проворчала богиня, проведя рукой по зеркальной поверхности и прошептав что-то на певучем  мертвом языке. Зеркало под её ладонью засветилось, и в нем, словно из тумана, начали проступать какие-то образы.       
    Троица  богов, забыв про ругань, склонилась над Зеркалом, стараясь не упустить ни  слова из происходящего…